— Я вас расстроила, Николай Александрович? — тихо спросила она, после минутного молчания. — Мне просто казалось, что такого мужчину, как вы не должны волновать подобные вопросы…
— У одного русского поэта в произведении есть замечательные строки: «О Господи!.. и это пережить… И сердце на клочки не разорвалось…» (Ф. И. Тютчев. «Весь день она лежала в забытьи…» — прим. авт.), — в глубокой задумчивости отозвался я. — В чем-то вы правы, Наташа, и если бы моя жизнь была более спокойной, то мне, скорее всего, не пришлось в этом случае проходить через подобное… Плохо то, что всё пережитое остаётся в душе навсегда, и рано или поздно приходит время, когда эта кладь становится тяжела…
— Поэтому вы и пытаетесь избежать новых серьёзных отношений? — задала моя собеседница очередной вопрос, подобно мне, вглядываясь в тёмные воды реки.
— Я не признаю «несерьёзных» отношений, моя милая помощница, — невесело улыбнулся я. — А такая позиция лишь ещё больше осложняет жизнь.
Вновь дунул весьма ощутимый прохладный северный ветер — температура воздуха, похоже, уже не превышала семнадцати-восемнадцати градусов тепла. Моя собеседница поёжилась и ещё ближе придвинулась ко мне — девчонке пора было одеваться потеплее и отказаться от коротких юбок. Мы молча постояли ещё несколько минут, а потом прошли в мою «каюту», где Наташа сразу привычно забралась с ногами на лежанку, и я тут же подал ей взятое с одной из полок, тёплое шерстяное одеяло. Девушка, удобно устроившись полулёжа, в свою очередь весьма серьёзно задумалась и лишь молча следила за тем, как я, разложив на столе ружья и инструменты, натянул очередные новые хлопчатобумажные перчатки, присел на скамейку и занялся чисткой своего арсенала. Прошло с полчаса, когда я, управившись с ружьями, взялся за пистолеты, с обычной тщательностью проводя всю работу.
— Николай Александрович! — нарушила наконец молчание моя помощница. — Вы говорили, что предчувствуете опасность для меня… Теперь она окончательно миновала?
На минуту прервав своё занятие, я несколько озабоченно глянул на собеседницу — вся наша экспедиция была весьма опасным предприятием, и не так-то просто было выделить угрозу её конкретному участнику, пусть даже и настолько дорогому мне. А ещё я и без того постоянно волновался за девчонку, правда, обычно без сильно насторожившего меня в своё время острого чувства тревоги, которое не так давно помогло мне спасти ей жизнь…
— Не знаю, Наташа, — честно ответил я. — Но мы с вами по-прежнему путешествуем по чужому миру, где опасностей просто не перечесть… А некоторые меры предосторожности необходимы даже при нахождении в собственном доме… Так что давайте будем всё также внимательны!