Те упоминавшиеся, пересчитанные «островки» в англоязычном музыкальном океане для меня и многих, кого я знаю, превратились, можно сказать, продолжая линию высокопарных сравнений — в континенты. Более всего меня радует итоговая незаметность этих изменений, безо всяких там «…и с того дня я стал», «…и проснувшись, я понял…». Органичность, надеюсь.
Эти подвижки в музыкально-вкусовых пропорциях (я по-прежнему чувствую необходимость обоснования их, вообще — упоминания в историческом памфлете), сигнализируют об одной интересной тенденции. Думаю, всем известны обвинения нынешних властей, преимущественно с левого фланга, в том, что они ведут капитулянтскую политику, не противостоят культурно-идеологическому давлению Запада. Или не замечают вообще этой духовной агрессии. Яабсолютно согласен с тем, что такое культурно-идеологическое давление имеет место — речь только о способах противостояния.
Уже говорилось о гонке вооружений, о соревновании «меча» (средств нападения) и «щита» (обороны), об «асимметричных ответах», когда 50-миллиарднодолларовые американские угрозы наши засекреченные гении парировали 5-миллионнорублевыми ответами. Теперь приведу и еще один поразивший меня коэффициент тогдашнего противостояния, по-моему, очень недооцененный. Оказывается, подать радиосигнал на определенную территорию стоило в 3 (три) раза дешевле, чем заглушить его на ней. То есть, нам глушить «вражьи голоса» стоило в три раза дороже, чем им их — издавать, вещать… Просовывать «в нашу клетку» нехитрый, в общем, свой «бутерброд»: полчаса рок-музыки, десять минут пропаганды.
Как жестко вписывается в то «уравнение с неизвестным числом неизвестных», коим я описывал «холодную войну», этот железный коэффициент 3 (три): «Не можешь ответить, не знаешь чем? — плати троекратно!»
Да… получается — совсем-совсем «НЕ гении», очень мягко говоря, отвечали за наш идеологический фланг. И главное, они хотели отвечать за это — в одиночку, в смысле своим отдельчиком, (бюрошкой, союзиком). Они, вместе с теми славными композиторами, пробившими квоту обязательного исполнения их песен, мне напоминают эдаких футболистов, защищающих «честь страны». Продувают хронически и разгромно, но все равно: «Только мы. Будем и дальше играть. Вот только помогите нам, постреляйте немножко из винтовок по вражескому вратарю и защите, и мы тогда уж…»Не смогли. Ни с винтовками, ни с теми ж «глушилками».
Во «Второй мировой Перезагрузке» я завершал главу об идейных спорах примерно так: нынешним защитникам истории России более всего следует опасаться «подошедших подкреплений» — бывших защитников