— Мисс Бодриан, могу ли я иметь удовольствие пригласить вас на танец?
Она сделала низкий реверанс. Я обняла ее, и мы стали танцевать по комнате. Сара Слопер с улыбкой смотрела на нас.
— Вы сегодня выглядите обворожительно, мисс Бодриан.
— Благодарю вас, сэр.
— Как любезно с вашей стороны благодарить меня за щедрый дар, которым наградила вас природа.
— О Джудит, ты нисколько не изменилась! Хотела бы я…
Сара Слопер вдруг вскочила и склонилась в поклоне, потому что в дверях стоял сэр Ральф. Он смотрел, как мы танцуем.
Мы сразу же остановились. Мне стало интересно, что он скажет, увидев, как компаньонка так фамильярно танцует с его дочерью. Но он не был раздражен.
— Весьма грациозно, не так ли, Сара? — проговорил он.
— Да, сэр, конечно, сэр, — запинаясь, ответила та.
— Значит, это твое бальное платье, да?
— Да, отец.
— А как насчет мисс Осмонд, а? У нее есть бальное платье?
— Нет, нет, — ответила я.
— Почему? — спросил он.
— Потому что человек в моем положении едва ли найдет возможность носить такой наряд.
Я заметила знакомое движение челюсти.
— Ах, да, — сказал он, — вы же теперь компаньонка. Леди Бодриан говорила о вас.
— Сомневаюсь, что вы слышали обо мне что-нибудь лестное.
Не знаю, почему я говорила с ним в таком тоне. Это было каким-то непреодолимым порывом, хотя я и знала, что веду себя, что называется, дерзко для человека в моем положении и рискую потерять работу.
— Хм… мало лестного, — заверил он меня, скорбно покачав головой, — практически ничего.
— Вот этого я и боялась.
— Правда? Странно. Я всегда полагал, что вы довольно бесстрашная юная леди, — он сдвинул свои щетинистые брови. — Что-то я вас в последнее время не вижу. Где вы бываете?
— Я, увы, не вращаюсь в ваших кругах, сэр, — ответила я, понимая, что он не злится на меня, а его скорее забавляют мои ответы.
— Похоже на то, что мне очень жаль.
— Отец, вам нравится мое платье? — спросила Теодосия.
— Очень красивое. Голубое, да?
— Да, отец.
Он повернулся ко мне.
— А вот ваше бальное платье, какого оно было бы цвета?
— Оно было бы зеленым, отец, — ответила Теодосия. — Этот цвет всегда был любимым цветом Джудит.
— Говорят, он несчастливый, — заметил сэр Ральф. — Или это было только в мои времена? У нас говорили: «Зеленый — по понедельникам, черный — по пятницам». Но могу биться об заклад, что мисс Осмонд не суеверна.
— Не в отношении цветов, — сказала я. — Но я могу быть суеверна в чем-то другом.
— Не нужно думать, что вам не везет, — сказал он, — иначе, и правда, не повезет.
Потом он вышел, и подбородок его все еще двигался, словно от сдерживаемого смеха.