Он подошел вместе с ней к мальчишкам. У Пигмы красовался огромный, набрякающий фиолетовым фингал и была рассечена губа. А Сая легко отделался, просто весь был взъерошенный и тяжело дышал.
— Да мы бы их сами… — буркнул он вместо благодарности.
— Значит, так, — решительно сказала Рита. — Я вас провожу.
— Ты что?! Это мы тебя…
— Ага, чтоб вас опять поколотили?!
— Идемте вместе, — рассудил их Андрей. — Сначала мы проводим вас, а потом я Риту.
Ее будет провожать не паж-одноклассник, а настоящий взрослый мужчина!..
Хорошо, что темно, никто не видит, какое смятение на Ритином лице…
Мальчишки, набычившись, шли, постоянно меняясь местами, с одной стороны своей общей дамы, а с другой поддерживал ее под локоток на скользком тротуаре Андрей.
Молчали всю дорогу. Мальчишки — из принципа, а Рита просто не знала, о чем говорить… Ее занимало лишь непривычное ощущение сильной уверенной руки, на которую она опиралась… Да еще путала перспектива остаться с ним наедине, когда они доведут Пишу с Саей до дома. Как следует вести себя? Куда подевалась ее уверенность?
После этого случая весь городок знал, что она встречается с «самим Дроном».
Вечерами он ждал ее на той же лавочке, которую отполировали Пигма и Сая.
Именно на ней, вдали от фонарей, за хрупкой завесой голых просвечивающих кустов Андрей впервые поцеловал ее…
Рита с нетерпением ждала, когда же это наконец произойдет, а тут вдруг испугалась, стиснула губы…
Разве так целуются? Он словно хотел ее съесть, проглотить целиком… А в рот проталкивается горячий, щекочущий язык…
А рука уже расстегивает дубленку, нашаривает непривычно набухшую под свитером грудь…
Рита вырвалась и отвернулась, тяжело дыша.
— Не бойся, — хрипло шепнул Андрей. — Я вижу, что ты не умеешь…
И это почему-то обидело. Чего она не умеет?! Рита привыкла во всем быть лучше всех, а тут… Ущербная она, что ли?!
Она решительно повернулась к Андрею и с готовностью подставила лицо.
Губы сами раскрылись, послушно следуя за его движениями.
Дыхание перехватило, глаза закрылись сами собой, чтобы ничто не отвлекало от этого нового, такого сладкого ощущения…
По субботам Рита чувствовала себя царицей бала. Андрей посвящал ей песню за песней, а потом оставлял свой ансамбль, чтобы протанцевать с ней остаток вечера.
А в другие дни они до посинения мерзли на лавочке и ненасытно целовались до боли в губах.
Рита твердо была уверена — это любовь!
Такая, какая бывает только в сказках. С первого взгляда, взаимная, пламенная, до гробовой доски…
И Андрей говорил о любви. Бормотал между поцелуями признания, от которых все в груди замирало и хотелось плакать от счастья.