Почему-то их отношения с Георгием Рита рассматривала только как жесткий спарринг боксеров на ринге.
Он ждал, что у нее будет нокаут? Ошибся, любезный. Она поднялась до отсчитанного срока.
Теперь она будет умнее, не станет попусту молотить кулаками воздух. Выждет, улучит мгновение и нанесет неожиданный, решающий удар. А пока… Хоть так!
Рита с сожалением оторвалась от фляжки и выплеснула остатки чая ему в физиономию.
Георгий только расхохотался в ответ.
Обратная дорога заняла у них всего полчаса…
Георгий на руках отнес Риту в палатку. Она бессильно приникла щекой к его груди, поневоле чувствуя исходящую от его тела уверенную силу. Почему-то мелькнула непрошеная мысль:
«Если бы он всю жизнь носил меня на руках…»
Он укрепил под потолком фонарик и помог Рите стянуть прилипшее тесное платье. Нежный шелк стал жестким от пота и пыли и даже царапал обожженную кожу.
Рита ничком растянулась на спальнике и уткнулась лицом в мягкий пух. Сквозь плотную ткань пробивался аромат сухой хвои, он убаюкивал, укачивал…
Что-то холодное и липкое вдруг брызнуло на спину. Рита застонала. Что за издевательство?! Он оставит ее наконец в покое?!
— Отцепись. Я сплю, — процедила она сквозь зубы.
Георгий осторожно провел ладонью по ее спине, растирая липкую пену.
— Лежи смирно. Это облепиховый экстракт. А то облезешь завтра как драная кошка.
Его тяжелая ладонь едва касалась горячей кожи. Неужели он умеет быть ласковым? Такой нежный, приятный массаж…
Лечебный бальзам моментально впитывается, снимает нестерпимый жар. Ссохшаяся кожа распрямляется, разглаживается под его медленными круговыми движениями…
Большие руки аккуратно размяли плечи, прошлись по шее, опять по спине, заскользили по ногам до самых пяток…
— У-у… — протянул тихонько Георгий. — Бедная босоножка…
Резкий запах густо настоянных трав перебил тонкий аромат хвои.
Ссадины на ногах нестерпимо защипало…
Но Георгий плотно удерживал Ритины ноги в ладонях, не давая вырваться, и втирал в ступни какую-то вонючую гадость.
Рита хныкнула, и он сказал ей, как маленькой:
— Потерпи немножко. Скоро пройдет… — И подул на ссадины, как мама в детстве дула на прижигаемую йодом ранку…
Рита скорее уловила, чем услышала тихий шепот:
— У кошки боли, у собачки боли… А у Риточки не боли, не боли…
Теплое дыхание защекотало подошвы, и мягкие губы коснулись ее пальцев.
Натруженные мышцы расслабились, как после теплой ванны, приятное тепло стало подниматься по телу от кончиков ног, только внутри что-то еще дрожало от озноба. Такое странное сочетание холода и тепла…