Георгий перевернул Риту на спину, приподнял ей голову и поднес к губам кружку с пузырящейся жидкостью.
— Не бойся, аспирин.
Она поморщилась, но выпила.
— А теперь еще глоточек…
В другой кружке оказался теплый куриный бульон с характерным привкусом кубика-концентрата.
— Не могу… — Рита откинулась обратно на свое ложе.
— Хорошо, попозже, — покорно согласился он.
Свет фонарика резал глаза, и Рита закрыла их, чувствуя, как брызжет на грудь пена, и как непривычно чуткие руки, едва касаясь, растирают ее по обожженному участку.
Тяжелая дрема накатывала волнами и отступала от этих будоражащих прикосновений.
Его пальцы скользнули по соскам, и они напряглись навстречу… потом по животу, опустились к бедрам…
— Извини, надо растереть получше… — низким чужим голосом бормотнул Георгий и потянул вниз кружевные трусики.
«У меня там не болит», — хотела сказать Рита, но почувствовала, что он уже навис над ней, удерживаясь на руках, чтобы не коснуться болезненно пылающей кожи.
Вылинявшее брезентовое полотнище над головой, прыгающий луч фонарика, спальник на голой земле… Никогда еще Рита не занималась любовью в таких первобытных условиях.
В глубине ущелья, как и прошлой ночью, раздался противный пронзительный вой, и Рита поневоле приникла к Георгию, ища защиты.
Он расценил это как ответный порыв и резко, не сдерживаясь больше, привлек Риту к себе. Обветренным губам стало больно от нетерпеливого поцелуя.
Оказывается, она неосознанно ждала этого момента…
Оказывается, ее тело жаждало его прикосновений…
И пускай его ласки причиняли боль. Ее было так сладко терпеть…
Куда подевалась его ласковая нежность? Наверное, пещерный человек так выплескивал свои необузданные инстинкты…
Хлипкие стены палатки ходили ходуном, спальник сбился в сторону, и сосновые иглы впились в только что вылеченную спину.
И у Риты против воли вырвался короткий, почти звериный вскрик.
Достойное дополнение к ночной какофонии ущелья…
Мучитель!
Рита прижала его к себе.
Наконец-то он опять в ее власти… Или она в его? Сейчас это уже неважно…
Он укутал Риту в оба спальника, заботливо затянул до подбородка замок, превратив ее в толстый неповоротливый кокон, а сам скорчился рядом, на голых иголках.
Дрожь прекратилась, теперь было ужасно жарко. Колючий шерстяной свитер Георгия покалывал тело.
Рита застонала и открыла глаза.
— Спи, спи… — он тут же приподнялся рядом на локте. — Пить хочешь?
— Нет.
Честно говоря, ей хотелось в туалет… Но кругом такая пугающая чернота… Она в жизни не выйдет больше одна на ночную поляну!
Рита осторожно выпутала из кокона руку и потянула вниз замок верхнего спальника.