Рита подняла плоский камушек, и Георгий ухватил круглую скользкую спинку и с торжеством поднял в воздух.
— Есть!
Краб был не больше ладони. Шевелил беспомощно тонкими лапками, щелкал крохотными клешнями.
— Ты любишь крабов? — спросил Георгий.
— Из банки…
— Если хочешь, мы сварим его в банке.
— Мы будем его есть? — удивилась Рита.
Георгий прищурился.
— Отпустить?
— Нет, нет! — быстро выкрикнула она.
…Крабика сварили в котелке.
Они долго и сосредоточенно обсасывали лапки, по-братски разделив свою незавидную добычу.
Куда там заморским деликатесам! Нежное мясо и пьянящий солоноватый сок они цедили по капельке, растягивая удовольствие. Жаль, что мало…
— Ну вот, с закуской покончено, — удовлетворенно заметил Георгий. — Теперь поищем десерт.
— У меня только аппетит разыгрался… — вздохнула Рита, с сожалением разглядывая обломки панциря.
— Дорогая, тебя не прокормишь! — нахмурился Георгий. — Слишком уж прожорливая… А я полагал, что тебе и маковой росинки достаточно…
— Ну, ты и наглец!
— Это комплимент? Неблагодарная… Хоть бы похвалила меня за ловкость… Иначе у нас и этого не было бы.
— Хвалю…
Рита сменила гнев на милость и чмокнула его в щеку.
— И это все?
— Какое угощение — такая и благодарность, — парировала она.
Георгий поднялся и взял котелок.
— Мужчины должны ходить на охоту, а женщины собирать дары природы. Предлагаю обследовать вон ту возвышенность…
— Ну нет! — заявила Рита. — Я больше не могу ходить босиком. Давай мне свои кроссовки, тогда — пожалуйста.
— Я и так отдал тебе майку.
— Ну и иди один!
— У меня сорок пятый размер, — предупредил он. — Ты хочешь еще и мозоли натереть?
Рита задумалась.
— Ну хочешь, я проявлю солидарность? — смилостивился он и скинул кроссовки. — Что-то я тебе сегодня слишком много уступаю…
Вопреки ожиданиям, шлепать босыми ногами по твердой земле было даже приятно. Камни больше не впивались в ступни, а только вжимались упруго, как массажные шлепанцы.
Держась за руку Георгия, Рита карабкалась на крутой склон.
Они поднимались вдоль ручья, который, попетляв по ущелью, вдруг резко свернул вбок.
Здесь, на круче, он превратился в вереницу миниатюрных водопадиков, которые стремительно падали вниз с уступов. У водопадиков вода скапливалась в лужицы, сонливо стекала по каменистому дну, чтобы через несколько метров вновь превратиться в маленькую Ниагару.
Редкие, ошпаренные солнцем кусты теснились у ручья, буйствуя зеленью. Ветки сплетались над живительной водой, и Рите с Георгием приходилось сгибаться в три погибели, пробираясь сквозь живую зеленую арку.
Подъем кончился, и путешественники вышли в крохотную ложбинку между двумя вершинами, посреди которой стояло зеленоватое озерцо.