— О, что вы, синьорина Маргарита! Джорджио совсем не умеет петь. Он не артист.
«Вот тут-то ты ошибся, дорогой Лучано, — подумала Рита. — Еще какой артист! Мастер выкидывать штучки на грани риска. Но — дудки, не на такую напал. Клянусь, я его переиграю! И все же… жаль, что приходится играть. Я бы предпочла не игру, а просто жизнь. Жизнь… в любви».
Но Джерми не должен догадаться о ее мыслях:
— Так кто же он, если не артист?
— Он великий изобретатель. Гениальный изобретатель!
— Как Эдисон?
— Возможно, еще гениальнее.
— Итальянцы всегда склонны преувеличивать?
— Нет, синьорина, это чистая правда.
— Так где же он? Любопытно было бы поглядеть на великого человека.
— Мой диретторе…
— Директор, что ли?
— Да, мой директор остался с ним беседовать. Мы хотим купить его последнее изобретение. А я… я здесь. Ведь я обещал вам арбуз.
— Так где же он?
— Синьор Джорджио?
— Арбуз!
— О! Скузи, скузи!
Он кинулся к кромке моря, этот забавный эмоциональный итальянец, и ухватился за конец какой-то бечевы, привязанной к колышку. Как заправский рыбак, тянущий сеть.
Маргарита отлично знала, какое желание он загадал бы, если б сейчас ненароком выловил золотую рыбку.
Он действительно вытащил из воды сеть — а вернее, огромную авоську, в которой не рыбка трепыхалась, а охлаждался в море обещанный арбуз. Всем арбузам арбуз. Арбузище. Непонятно, где он сумел раздобыть это чудо природы: таких вроде бы и не бывает.
Согнувшись под тяжестью полосато-зеленой ноши, он вернулся к Маргарите. А возле ее шезлонга уже стоял раскладной столик с большим металлическим подносом.
С трепетом, как будто предстояло нечто жизненно важное, Лучано Джерми занес нож над блестящим плодом.
— Можно? — спросил он, расширив глаза.
Маргарите тоже передался его азарт, его волнение: не обманет ли арбузище их ожиданий?
— Вперед! — скомандовала она.
Нож с хрустом вонзился в глянцевую кожуру, и та мгновенно треснула по меридиану.
— Виват! — торжествующе воскликнул Джерми.
— Ура! — зааплодировала Маргарита.
О, это сочетание зеленого с алым на фоне синего моря и синего неба! О, эта сахаристая, рассыпчатая мякоть с родинками черных косточек!
И черные глаза Лучано блестят так же, как арбузные семечки.
Как ловко, как точно разрезает он арбуз на ломти. И как радуется собственному магическому действу…
— Сколько вам лет, Лучано? Тридцать уже есть?
— Мне сорок лет, синьорина.
— Быть того не может! Вы кажетесь мальчишкой.
— Это плохо?
— Просто замечательно!
Он протянул ей маленький ножичек с изящной резной рукояткой: несомненно, специально для Маргариты выбирал такую, особенную, вещицу. Он понимал толк в красивых штучках.