Левон и Серго обслужат «Котю» и всякого, кто будет с ним, по первому классу.
А сегодня Котя подцепил такую кралю, что… заслужил у кавказцев еще большее почтение.
Они пили холодное молодое вино: любопытно, под каким кустом спрятан и к какой электропроводке тут у них подключен холодильник?..
— Хорошо-то как. Костя, спасибо тебе, — расслабилась Рита.
Дневные переживания оставили ее, мыслию Георгии — тоже. Она чувствовала, что это — лишь временная передышка, но зато такая приятная!
Шумела листва над головами, а сквозь нее просвечивали звезды. И вдруг где-то наверху, совсем рядом, защелкал соловей.
Мужчины не обратили на него внимания: для них эти летние трели были привычны и естественны. А Маргарита — заслушалась…
И опять вернулась на много лет назад, в родной невзрачный Серпухов.
…У Пигмы и Саи случилась маленькая, глупая, но для них весьма ощутимая трагедия: поломался японский кассетник. А значит — королева осталась без серенад.
Но она этого не заметила, потому что как раз в эту ночь под ее окнами, во дворе, неведомо откуда объявился соловей. Он заливался так страстно, так самозабвенно и цветисто, что ввел Риту в заблуждение: девочка решила, что поклонники раздобыли новую модную запись.
И наутро поблагодарила их от души. А обожатели не поняли — за что: подумали, что у них появился конкурент, некий мистер Икс.
Долго они искали и вычисляли этого третьего лишнего. И спорили. Что сделать с ним, когда найдут: взгреть как следует или принять в свою донкихотскую компанию? Ведь мастер настоящей, живой серенады им не помешал бы.
А когда магнитофон отремонтировали, мистер Икс исчез. Тоже, наверное, был самолюбив и не терпел конкуренции…
— Почему вы молчите? — встревожился Костя. — Вам тут надоело?
— Что ты, мальчик. Я слушаю. Мне кажется, я понимаю, о чем он поет.
— Кто? Никого не слышу.
— Эх ты! Да соловей же!
Костя прислушался:
— Правда, поет. Надо же… Я в первый раз…
— По-моему, — задумчиво сказала Маргарита, — это песня любви…
— Ре-бемоль мажор, — определил Константин. — И в шаффле шпарит, как настоящий джазист.
— Разбираешься?
— Музыкалку почти закончил. По сольфеджио проходили: тональности и все такое…
— Почему же «почти»? Надоело?
— А!.. Работать пошел. Музыкант — не профессия.
— Это кто тебе внушил?
— Да чего — внушил. И так понятно.
«Сманить его, что ли, с собой в Москву? Пристроила бы в какой-нибудь хороший джазовый колледж… А там, глядишь, Гнесинка или консерватория, — мелькнуло в голове у Маргариты. — Ишь ты, не профессия… А может, это и верно… Для музыканта главное — шанс: нужно быть вечно начеку, чтобы не пропустить его. А таксист на кусок хлеба, и даже с маслом, всегда заработает»…