Около одиннадцати вечера, я могу поклясться, что услышала мурлыканье мотоцикла Роба Уилкинса около нашего дома. Но, когда я выглянула в окно, там никого не было. Думаю, я приняла желаемое за действительное. Он, скорее всего, взбешен тем, как неопытно я целуюсь, и больше никуда меня не звал. Что же, не хочет — как хочет.
В воскресенье, после церкви, папа повез нас в «У Мастриани», чтобы позавтракать. Ну, меня и Майка, во всяком случае. Дуглас больше не ходит в церковь. Вместо этого он сидит дома и читает комиксы. Я знаю, Дуглас болен и все такое, но я бы тоже не возражала остаться дома в воскресенье утром и почитать. Или даже посмотреть телевизор. Но я никогда не пыталась покончить с собой, так что мне нужно идти в церковь. И я должна надеть платье, которое соответствует маминому. Этого достаточно для того, чтобы девушка перестала верить в Бога.
Единственное, что произошло в воскресенье, было то, что у нас закончилось молоко, и мама послала меня и Майка в магазин, чтобы купить его. Майк разрешил мне вести машину по дороге в магазин, но потом, на обратном пути, запретил мне садиться в водительское кресло. Но, знаете, я думаю, это только из-за скорости. Если на дороге никого нет, можно ехать с той скоростью, с которой хочешь. К сожалению, Майк (и наши друзья в Департаменте транспортных средств, которые продолжают отказываться выдать мне права) не согласен с этим.
В продуктовом магазине я выбрала пакет молока, на котором были дети, которых я ещё не видела, ради эксперимента. Срок годности истекает через два дня, но мне известно, сколько ест Дуглас, так что нам нужно больше молока на завтра. Брат может съесть огромную коробку хлопьев за один присест. Удивительно, почему он не толстый. Но у него всегда был очень быстрый обмен веществ, как у мистера Гудхарта. Также в продуктовом магазине мы столкнулись с Клэр Липманн. Она стояла у стойки с журналами, читая Cosmo, в то время как её мама выбирала кукурузу в овощном отделе. Майк недолго смотрел на нее с тоской. Наконец, мне всё это надоело, и я ткнула его и сказала:
— Иди и поговори с ней, ради Бога.
— О, точно. О чем? — спросил Майк.
— Скажи, что не можешь дождаться премьеры спектакля «Конец игры».
— Что это?
— Пьеса. Она там играет Нелл. Она должна сидеть в пластиковом мусорном контейнере в течение всей пьесы.
Майк посмотрел на меня.
— Откуда ты знаешь? С каких это пор ты в театральном кружке?
Я поняла, что оплошала.
— Боже, не столь важно. Давай, подойди к ней.
Только Майк не пошел. Он стоял и смотрел на Клэр.
— Я имею в виду, — сказал он, — она не согласится. Если я позову ее. Зачем ей встречаться со мной? У меня даже нет машины.