Я опустила ложку. Папа осторожно сказал:
— Дуг, ты вчера принимал лекарство?
— Разве ты не видишь? — Дуглас быстро, как вспышка, выхватил бисквит из рук мамы и бросил тарелку на пол. — Вы все слепые? Это меня они хотят! Меня!
Папа вскочил и обнял Дугласа. Я оттолкнула хлопья и сказала:
— Я лучше пойду. Может быть, если я уйду, они последуют за мной...
— Иди, — ответил папа.
И я пошла. Я встала, схватила флейту и рюкзак и направилась к двери.
Они последовали за мной. Или, я бы сказала, они последовали за Рут, которой удалось убедить полицейских пропустить её ко мне. Я запрыгнула на переднее сиденье, и мы поехали. Если бы я не была так обеспокоена Дугласом, я бы с удовольствием наблюдала, как все репортеры пытаются вскарабкаться в свои фургоны и последовать за нами. Но я беспокоилась. Дугласу становилось лучше. Что же произошло?
— Ну, — сказала Рут. — Ты должна признать, это огромная жертва.
— Ты о чем?
Рут протянула руку для регулировки зеркала заднего вида.
— Мм, — сказала она, многозначительно глядя в него, — об этом.
Я оглянулась. Нас сопровождали полицейские; куча полицейских мотоциклов ехали позади в попытке оградить от нас новостные микроавтобусы. Их было намного больше, чем я думала. И все они летели прямо на нас. Ни капельки не смешно, когда мы попытались выйти из машины.
— Может быть, их не пропустят на территорию школы, — сказала я в надежде.
— Ага, конечно. Фини будет стоять там с большим плакатом с надписью «Добро пожаловать». Ты издеваешься?
— Ну, может, если я скажу им... — сказала я.
Вот почему, как раз перед началом первого урока я обнаружила, что стою на школьной лестнице, и отвечаю на вопросы репортеров, за которыми всю свою жизнь наблюдала по телеку.
— Нет, — сказал я, в ответ на один вопрос, — это не больно, правда. Я просто чувствовала своего рода покалывание.
— Да, — сказала я кому-то другому. — Я считаю, что правительство должно делать больше, чтобы найти этих детей.
— Нет, — ответила я на другой вопрос. — Я не знаю, где Элвис.
Мистер Фини, как и предсказывала Рут, считал, что всё нормально. Он был там с маленьким стадом журналистов. Он и мистер Гудхарт стояли по обе стороны от меня, когда я отвечала на вопросы журналистов. Мистер Гудхарт выглядел смущенным, но мистер Фини, можно было сказать, чувствовал себя прекрасно. Он продолжал говорить любому, кто хотел услышать, как школа Эрнеста Пайла выиграла в чемпионате штата по баскетболу в 1997 году. Как будто это кого-то заботило.
И затем, в середине этой хромой и немного импровизированной пресс-конференции что-то случилось. Кое-что произошло, что изменило всё, даже больше, чем случай Дугласа.