Труфан Федорович вспомнил подробности вчерашнего совета старейшего новгородского купечества, на котором выбирались послы.
"Молодцы ребята, - думал он, - для дела себя не пожалели! А люди надежные, с умом, должны бы и в доньскую землю дойти и в обрат вернуться".
Глянув на закрытую дверь церкви, Амосов подошел к небольшой пристройке, прислонившейся к древней церковной стене. Тут жил старый поп отец Сергий со своей внучкой.
- Господи Иисусе Христе, боже наш, помилуй нас! - громко сказал мореход, стуча в дверь.
- Аминь! - раздалось в ответ.
Дверь открылась, и на пороге показалась девочка с рыжими вихрами и лицом, часто усыпанным веснушками.
- Труфан Федорович! - радостно воскликнула девочка, - А дедушка вас утресь еще ждал...
В этот миг из-под ее ног выскочил на улицу молодой петушок и, задорно взмахнув крыльями, пропел хриплым голосом свою песню. Девочка стремглав бросилась за петухом и словчилась ухватить его за хвост, но не удержалась на когах и упала на мостовую.
Петух с тревожным клекотом вырвался, оставив в руках своего преследователя несколько перьев, и с испугу взлетел на ограду.
- Кыш, кыш! - поднявшись, замахала на него руками девочка.
И, когда петух слетел в церковный сад, сказала Амосову:
- Хорошо, народа на улице нет, а то не видать бы нам боле кочетка.
Приласкав ребенка, Амосов подошел под благословение отца Сергия.
Поп был одет по-домашнему: в холщовой рубахе, в таких же штанах, заправленных в белые шерстяные чулки, и без обуви.
- Садись, садись, Труфане! - приветливо приглашал он. - Садись, голубь, совсем старика забыл. Амосов устало опустился на широкую лавку.
- Пошто пожаловал? - Отец Сергий посмотрел на морехода и, не ожидая ответа, снова сказал: - Сними опашень свой - полегчает, голубь.
- Люди должны сюда подойти, отче, - ответил Амосов, - купцы наши. В дорогу проводить надо. Так ты братину меду хмельного на стол подай. Есть ли?
- Есть, есть, Труфане, как не быть!.. - засуетился старик. - Любаша, обратился он к девочке, - сбегай, голуба, в погреб, медка принеси. На вот, он протянул ей связку ключей с затейливыми бородками, - этим отмыкай, да не балуй, озорница.
В дверь еще раз постучали.
- Господи Иисусе Христе, боже наш, помилуй нас! - донесся приглушенный голос.
- Аминь! - звонко отозвалась девочка, открывая дверь.
Пригибая голову, в горницу вошли три человека. С первого взгляда они казались воинами: под опашнями блестели стальные кольчуги, на голове надеты были шлемы, а у пояса висели короткие мечи.
- Труфане Федорович! - увидев морехода, обратился к нему старший из них. Здоров буди! И все трое, сняв шлемы, поклонились.