Огюст накрывал стол, за которым сидел Гилермо Мюир и издали поклонился молодой девушке кивком своей кудрявой головы, причем черты его лица сократились в ужасные судороги, когда он захотел произнести приветствие на своем креольском наречии.
Он оскалил ослепительно-белые зубы, и она улыбнулась в ответ, гордясь тем, что сумела уловить несколько слов.
— Здравствуй, Огюст. Да, я люблю рано вставать.
Гилермо Мюир, допивая черный кофе, вытер уголком скатерти густую рыжую бороду, церемонно поднялся, согнул массивный корпус на маленьких ножках в поклоне, достойном придворного и с видом превосходства перевел сказанное креолом.
— Он говорит, мадемуазель, что эта терраса самое прохладное место на острове, особенно по утрам.
— Как хорошо говорить на нескольких языках, — поблагодарила она шутливо.
Проведя с ним накануне несколько часов, Алинь уже знала все главные этапы его жизни. Мюир был по национальности венецуэлец, по происхождению шотландец и превратная фортуна осыпала его попеременно ласками и ударами. Сегодня командир судна или генерал; завтра матрос или грузчик в каком-нибудь Антильском порту; но всегда торжественный — как в нужде, так и в пышности.
Маленький рыжий человек отвечал на все вопросы молодой девушки очень предупредительно и вежливо. Нет, на Пьедраде, на всех ее шестидесяти гектарах леса и скал, нет ни одного источника; только дождь, выпадающий часто в виде ливня в продолжение нескольких недель подряд, наполняет водой ямы. Он хотел ей показать огромную цистерну, сделанную позади северной башни флибустьерами и снабжающую водой все плоскогорье, благодаря высеченным в скалах каналам.
— Это башня Синей Бороды, — сказал он: — другая называется Черной Бороды. Я читал в каких-то старых рассказах, что эти названия остались от двух знаменитых французских флибустьеров. В прошлые времена здесь много погибло людей.
Он заговорил о подземельях, темницах, о скелетах и готов уже был развернуть целую цепь мрачных анекдотов. Она прервала его вопросом о лесе, вершины которого были уже ярко освещены солнцем. В этих лесах, должны быть, чудесные цветы, красивые птицы и всевозможные звери.
Но естественная история мало интересовала бывшего генерала, который, однако, запомнил несколько видов грызунов, обезьян капуцинов, попугаев, мелких птиц, ужей, величиной с руку, змей, огромных ящериц, длиной в два метра.
Она снова прервала его, заинтересовавшись столбиком синеватого дыма, который поднимался вдали над деревьями.
— Там какой-нибудь дом? Или деревня? Я думала, что этот остров необитаем?