Он шагал по лаборатории, заложив руки за спину. Остановившись, он ударил кулаком по столу так, что стекло задребезжало.
— Я вам говорю, что уеду завтра утром! Завтра утром! — ревел он.
Алинь, сияя, схватила его за руку.
— Я знала, что наука восторжествует!
И Жюльен в энтузиазме, заставившем его забыть обычно соблюдаемое им расстояние, схватил другую руку профессора.
— Смею ли я...
— Спасибо, спасибо, — повторял ученый, отвечая им пожатием.
Он настолько овладел собой после этой резкой вспышки, что сейчас же занялся приготовлениями к отъезду. Гилермо Мюйир должен был приготовить моторную лодку до темноты. Огюсту было сказано принести чемоданы и положить туда все, что нужно на время недельного отсутствия. Где проведет он свой курс лечения? Вероятнее всего в Порт-оф-Спэн; это красивый город с красивыми тенистыми улицами и парками. Возможно, что он поедет внутрь острова осмотреть знаменитые залежи асфальта.
— Я буду вам присылать радиограммы, милая Алинь, — пообещал он: — я буду вас держать в курсе. Самое важное то, дорогие друзья, чтоб я приехал исцеленным, и чтоб мы сразу могли взяться за работу. Как хорошо, как увлекательно сражаться с природой и вырывать у нее тайны. О, мы их вырвем! Будьте уверены!
— Мы уже на пути к этому, профессор! — воскликнул Жюльен Мутэ.
— Я надеюсь!
— А я в этом абсолютно убеждена! — с силой сказала Алинь: — Теперь, когда вы снова такой же, как прежде, нет таких препятствий, которых мы не могли бы одолеть!
Он посоветовал им держать втайне его отъезд, когда вдруг с террасы раздался пронзительный крик и вопли. Они бросились к окну и увидели странную сцену: Жан Лармор стоял возле качалки; несколько дальше, около тропинки, перегнувшись через перила, не отрывая глаз от какого-то зрелища, стояла Элен. Мюйир, Ляромье, Маренго и негритянки бегали и кричали:
— Они зарежут друг друга!
— Ах, какие звери!
— Помешайте им! Что за дикари!..
Когда Зоммервиль, Жюльен и бежавшая за ними Алинь достигли тропинки, драма уже подходила к концу. Окровавленные каторжники валялись на земле, и один из них, более молодой, хрипел; глубокая рана зияла на его лбу.
— Я совершенно не знаю, как это произошло, — говорил Жан Лармор: — десять минут тому назад они мирно работали бок о бок. Мадам (он указал на Элен, которая ответила улыбкой) вышла и облокотилась на перила, а я растянулся в качалке. Несколько минут спустя разразился спор, и дуэль эта произошла на глазах у мадам.
— Да, — подтвердила Элен, стряхивая пепел с папиросы: — не думая ничего плохого, я поздоровалась с ними...
— Ну, конечно, — проворчал Жюльен.