— Мне недоставало чьей-то веры... Сомнения... О, сомнение, разрушитель энергии!
Когда он очутился на террасе перед домом, он был на высоте в двадцать пять метров над морем, и уже можно было различить голоса, несущиеся с лодки и потрясающие воздух проклятия, извергаемые Гилермо Мюром по адресу матроса и его предков. Зоммервиль весело замахал шляпой; ему ответил платочек Алинь, в то время, как Жюльен Мутэ почтительно обнажил голову.
Причалить к Пьедраде было не так легко. Высунувшись вперед, матрос старался разглядеть в прозрачной воде ветви кораллов, которые, несмотря на усиленные действия багра, царапали лодку. Наконец, они пристали к скале, связанной с островом мостками. Шарль Зоммервиль помог Алинь выйти на скалу.
— Осторожно, мадемуазель!
Он удержал ее руку в своей, когда она выскочила из лодки.
— Как я рад видеть вас здесь, как я благодарен вам за то, что вы приехали сюда! Я не смел рассчитывать! Это самопожертвование! Ведь вы приехали с другого конца света! От всей души благодарен!
Она поглядела на него глазами, потемневшими от волнения, и с серьезной улыбкой сказала:
— Я благодарна вам за то, что вы меня позвали. Я горжусь этим и счастлива!
Она представила ему Жюльена Мутэ, и ученый сердечно пожал его руку:
— Дютайи очень ценит вас, м-сье Мутэ. Я уверен, что ваше сотрудничество мне будет очень приятно. Вы не очень устали от путешествия?
— Признаюсь, профессор, я никогда не думал, что на нашей планете столько воды!
— Но вот уже конец вашим мукам, — заметил Зоммервиль, улыбнувшись. — Если вы хорошие ходоки, мы через четверть часа будем сидеть за столом.
Тропинка вилась по подножью скалы, и круто подымалась вдоль бывшего кратера. Она змеилась в лабиринте скал и кустарников; там и сям ветки, сгибаясь под тяжестью растений-паразитов, сплетали своды, сквозь которые падал таинственный полумрак. Выйдя из туннеля, они принуждены были закрыть глаза, ослепленные видом красных скал, отражавших косые лучи солнца. В некоторых местах склон был до того крутым, что в скале были высечены ступени.
— Дико здесь, не так ли? — сказал Зоммервиль, помогая девушке пройти через трудное место.
— Все это грандиозно, прекрасно! Эта гамма желто-зеленых цветов на ветвях, эти скалы, как будто покрытые кровью!
— Волшебно! — вставил Мутэ лирическим тоном. — Это похоже на макароны, разложенные на блюде рядом со шпинатом.
Ученый рассмеялся.
— Я вижу, что м-сье Мутэ чужд меланхолии, это мне нравится. Мне кажется, что я за три-четыре года в первый раз слышу смех.
Оставалось подняться на десяток ступеней перед тем, как очутиться у дома. Перед ним была естественная терраса, окруженная низенькой стеной, служившей когда-то оградой. Огюст с женой и молодой негритянкой заканчивали приготовления к обеду.