Он услышал, как она поворачивает ключ в замке, вернувшись от родителей.
— Бекс? — позвал он.
Она поднялась по ступеням, от холода лицо заливалось румянцем. На ней была белая шерстяная шапка с такими же белыми перчатками — она выглядела милой и свежей, так же, как и при их первой встрече. Он не любил вспоминать те дни, когда Чарли только бросил ее — лицо, искаженное мучениями, щеки в слезах. Ему нравилось, когда она улыбалась и светилась чистотой, нравились ее вкусно пахнущие волосы и милое нижнее белье.
— Бекс, — повторил он, вставая с кушетки. Она посмотрела на него совершенно обыденным взглядом. — Я решил. Да. Давай так и сделаем. Поедем вместе.
Она посмотрела на него с такой благодарностью, что его сердце едва не разорвалось.
— О, Генри. Ты не… тебе понравится. Все будет замечательно. Вот увидишь.
Она подошла и села рядом с ним, не снимая шапки и перчаток. Он стянул одну, обхватив ее руку своими руками. Посмотрел на ее пальцы. Он никогда не спрашивал, что она сделала с обручальным кольцом Чарли, с тем огромным, даже вульгарным бриллиантом. Наверное, он потребовал его назад.
— Да, все уладится. Завтра сообщу об этом Фэафилдам. Они действительно спрашивали, есть ли у меня жена.
Она повернулась и поцеловала его. Губы были такими холодными, но язык горячим. Он расстегнул и откинул полы ее пальто.
Для того чтобы организовать все необходимые документы, им потребовалось немного больше времени, чем они рассчитывали. Как бы смешно это ни звучало, но именно оформление визы Генри и разрешение на его будущую работу задерживали их. Весь январь и февраль он простоял в очереди в Высшей Комиссии Зимбабве на Трафальгарской площади. Бекки уже смирилась с мыслью, что они никуда не уедут. Она достала деньги, чтобы купить себе билет на самолет, и еще у нее осталось две тысячи фунтов в чеках путешественника — вежливый жест маленького ювелирного магазина, где она продала свое кольцо. То самое кольцо. Генри не спрашивал, откуда у нее деньги, а она не стала говорить ему об этом. У нее тоже была своя причина, по которой она хотела как можно скорее уехать из Англии. Ее кредит был превышен. Чтобы погасить превышение кредита, ей понадобится в два раза больше, чем стоит это кольцо, так что к чему продавать кольцо и оплачивать кредит. Все равно он не окупится — это бесполезная трата. К тому же Чарли никогда не был против оплаты расходов, которые она раньше делала ради него, когда жила с ним, а теперь все это в прошлом.
Наконец в последнюю неделю февраля в британском паспорте Генри стояли все необходимые разрешающие штампы, и теперь они могли уезжать.