Как бы там ни было, вскоре она поняла, что времени ей не хватает на то, чтобы думать о Дуге, ее родителях или еще о каких-нибудь посторонних вещах. Ее новая работа занимала большую часть ее времени. Она обнаружила, что, пока она скучала по непосредственной работе с лекарствами, в кропотливых обязанностях, которые она выполняла с рядом других людей — Дари, великолепным юристом из Фонда развития женщин ООН, и Джамилей, представительницей Красного Креста, — она находила такое же удовлетворение. Все трое были неплохой командой. Мадлен, с ее глубокими знаниями женской физиологии, нарушения в которой им было необходимо выследить, Дари, с ее быстрым всеобъемлющим умом, и Джамиля, с ее тридцатилетним опытом работы с международными структурами управления кризисами. Ангелы Чарли, так их называли управляющие отделов ООН, были довольно своеобразными. Джамиля была седовласая подтянутая женщина из Бангладеш, выросшая в Штатах. Мадлен иногда думала, что ее решительная манера поведения и резкость обусловлены тем, что она отказалась выходить замуж за человека, которого ей выбрали ее родители, и обрекла себя тем самым на изгнание из семьи. Дари рассказывала ей немного о себе. Дари была очень интересной личностью — урожденной канадкой, родители иммигрировали в Израиль, когда ей было одиннадцать. Следующие десять лет она провела в Рамат Хашароне, зажиточном пригороде Тель-Авива, потом удивила все свое семейство своим неожиданным выбором — она влюбилась в датского туриста и последовала за ним в Копенгаген. Она жила в пригороде Копенгагена следующие десять лет, воспитывая двоих детей и прикладывая все усилия, чтобы стать примерной датской женой. Годам к тридцати она пошла на курсы юристов. Ей понадобилось семь лет, чтобы получить датскую лицензию на работу. К тому времени ее брак окончательно развалился. Она устроилась на работу в штабе Ай-Си-Эм в Женеве, поднимаясь медленно, но верно по лестнице юриста, разбираясь со всевозможными проблемами, в Нью-Йорк ее перевели совсем недавно. Три одинокие образованные и совершенно разные женщины — Мадлен гордилась тем, что знакома с ними.
Летняя жара потихоньку уступала дорогу ярким светлым дням осени — в Нью-Йорке осень называли иначе, чем в Англии, — «ловушка». Октябрь медленно перешел в ноябрь. Листья деревьев опадали со скоростью десять листьев в секунду, когда ей позвонила Амбер. Паола, ее сестра по отцу, выходила замуж, а Танде наотрез отказывался ехать на свадьбу. Не могла бы Мадлен поехать вместо него? Амбер сомневалась, что вынесет неделю одна наедине с ее чокнутой семейкой. Свадьба назначена на Рождество в Намибии, на вершине какого-то холма или чего-то еще более нелепого.