Я уже настолько зол, что сознание от ярости практически отключается и верх берут голые инстинкты. Всё становится зыбким и медленным, хотя на самом деле это я начинаю двигаться и мыслить быстрее, как будто войдя в темп наяву.
Правая рука рывком выстреливает вперед, по телу проходит холодная дрожь энергетического разряда, волосы на голове встают дыбом от статического поля. Пальцы обращённой к инопланетянину руки начинают наливаться белым и светиться. Вот раздаётся треск, я ещё успеваю ощутить запах озона как дуга высоковольтного разряда соединяет меня и монстра, уже скорректировавшего прицел и готового в следующую секунду меня добить. Всё происходит настолько быстро и неожиданно, что гаду не хватает буквально секунды.
Голова корна, охваченная сеточкой статики буквально взрывается, раскидывая вокруг синие ошмётки плоти и блестящие обломки навесного оборудования. Следом вспухает огненное облако расколовшегося плазменного накопителя, высвободившего разом всю свою мощь. А разделяет то нас всего метров пятьдесят.
Меня тащит по плите ураганным порывом ветра, я только успеваю ухватиться за стык между броневыми листами, с трудом переживая мною же сотворённую бурю. Порывы, рвущие на мне одежду и старающиеся оторвать от поверхности постепенно стихают, устремившись во все стороны песчаным смерчем, а я поднимаю голову, выплёвывая песок изо рта.
Картинка передо мной та ещё. Огненным валом практически начисто вымело всю поверхность старого рудовоза, обшивка которого была вмята внутрь где-то на полметра. Следов монстра не видно, только висит в воздухе взвесь чёрных обрывков то ли пластика, то ли хитинового панциря. Отвратительно пахнет палёным.
Смотрю на свою правую руку, никаких изменений, обычная ладонь. Вспоминаю ещё свежие ощущения, напрягаю мышцы и с удовлетворением улыбаюсь, видя белое свечение, начинающее окружать пальцы. Будете знать, как стрелять в меня! Приходит мысль пойти поохотиться, но здравый смысл побеждают азарт, эффект неожиданности прошёл и потерявшая одного из членов тройка знает, что в зоне присутствует кто-то опасный для них.
Ноги сами доносят меня до края, и открывшаяся картина своей красотой заставляет остановиться на миг. Я стою на сорокаметровой высоте над целым океаном обломков мёртвых кораблей. Ветер пока ещё несёт прохладу, его порывы колышут волосы, быстро высушивая бисеринки пота. Мелкие песчинки с шорохом осыпаются с поверхности куртки, хлопающей складками на ветру, но я не обращаю внимания ни на что вокруг, кроме близкой цели. Под моими ногами ребристая поверхность огромного контейнера, а ниже, стоит ещё один, раскрытый и покорёженный. Именно внутри него, среди грудой наваленных сверху обломков должно покоиться угольно-черное тело моего 'Беркута'.