Соня моргнула. Она верила Александру. Настоящий мужик. И, похоже, действительно надежный… Но от этого он не стал нравиться ей больше.
Официантка принесла пиво с вином.
– …Я, когда Людка сказала, что хочет меня с дочкой Элеоноры познакомить, решил сразу отказаться… Знаю я их. И Элеонорку, и Снежанку. Ты уж прости, но они чумички те еще. Одни тряпки на уме. И силикон изо всех дыр лезет. А Людка говорит: «Не, у Элеонорки падчерица еще есть… Она не такая, она другая!» Ты то есть. Ты ведь не тряпичница? Силиконом не увлекаешься? – Александр подозрительно оглядел Соню, сосредоточив особое внимание на ее бюсте. Наверное, хотел определить, экспериментировала ли Соня над собой или нет.
Официантка принесла буррито.
– Это что? – пошевелил усами Александр.
– Это буррито, – с нежностью, проникновенно произнесла официантка.
– Ни фига себе… А выглядит как шаурма.
Официантка вытаращила глаза и попятилась, зачем-то прикрываясь подносом.
– А что я такого сказал?.. – обратился Александр к Соне. – В самом деле, шаурма шаурмой! Назвали иностранным словом и дерут теперь втридорога…
Соня вздохнула.
– Ты готовить умеешь?
– Я? Да, умею, – кивнула Соня обреченно. «Надо бежать отсюда… А как? Без повода вроде как неудобно!»
– Нет ничего лучше домашней пищи, – щелкая орешки, убежденно произнес Александр. – У меня мать пироги пекла… С мясом, картошкой, грибами. Такой запах по дому шел! А тут вроде ресторан, а дихлофосом каким-то несет… – он подозрительно принюхался, опять пошевелив усами.
– Это, наверное, моими духами пахнет.
– Да?! – Александр наклонился к Сониному плечу, вдохнул. – Опаньки… Вот я влип! И правда, твоими духами…
– Это хорошие духи, – убитым голосом произнесла Соня. – Я их Элеоноре подарила на Новый год.
– Дорогие? – с сочувствием произнес ее новый знакомый.
– Не очень. Четыре тысячи рублей.
– Сколько?!
– Четыре тысячи. Но у меня карточка с двадцатипятипроцентной скидкой, так что они мне обошлись в три тысячи, – поспешно добавила Соня.
– Сколько?!.
– А сколько, по-вашему, должны стоить хорошие французские духи?
– Вот именно что – хорошие! А за этот дихлофос я бы и рубля не дал. Я вот до сих пор помню, какие у матери духи были… Ландышем пахли, настоящим живым ландышем! Слушай, если у нас завяжется, я тебе другой парфюм куплю. Приличный.
– Спасибо, – кротко отозвалась Соня. – Вы добрый.
– И, пожалуйста, не штукатурься так, – доверительно произнес Александр. – Я люблю, чтобы все натуральное было. То есть это твое дело – краситься или нет, я тебе просто свое мнение высказываю… Да ешь ты эту шаурму, остынет же она!