– Это грустно, но это не смертельно.
– А как жить?
– Нормально. Мне не нужны бриллианты, ты знаешь, Элечка… А на норковые шубы у меня аллергия! Обойдусь без SPA-салонов и пляжей Малибу! Не было, и не надо…
– Но это все у тебя могло быть!
– Да ладно… Я что, убогая какая… Прямо не выживу без бриллиантов, можно подумать… – проворчала Соня.
– Но они у тебя могли быть! – опять взмолилась мачеха.
– Может, да, а может, нет, – парировала Соня. – Этот ваш Фред просто так – копейки лишней не даст… А вот Иса бы с себя последнюю рубашку ради меня снял, я это знаю…
– Чего ты добиваешься, Соня? Чего ты хочешь?
– Я хочу быть с Исой. И все.
Шум, вопли на том конце. Соня нажала на кнопку отбоя. Через два часа таксист довез ее до поселка, высадил у ворот, возле дома Исы. Соня расплатилась с таксистом, нажала на звонок.
Тишина, ожидание. Наконец через минут пять ворота распахнулись – на пороге стояла Лена.
– Тебе чего? – неприветливо спросила Лена.
– Я вернулась, – сказала Соня. – А что ты тут делаешь?
– У Исы столько неприятностей… И ты еще… Он весь день не свой… Ждал тебя целый день. Кто-то должен его сегодня поддержать! – выкрикнула Лена.
– Ну и как… Ты его поддержала? – едва сдерживая ревность, мрачно спросила Соня.
Лена замешкалась. Потом закричала:
– Уходи!
«И соврать не может, и правды сказать не хочет…» – вдруг поняла Соня, и ревность отпустила ее.
– Ты уходи, – сказала Соня. – Я не знаю, ты ли все это натворила – с отравлением рыб, не ты… Не важно. Я не допущу, чтобы ты была рядом с Исой. Так нельзя, понимаешь? Иса – мой.
– Да кто ты такая? – плачущим голосом завопила Лена. – Ты не имеешь права…
– Имею. Уходи! – мрачно, без всякой злобы, повторила Соня. – В некоторых вопросах политкорректность недопустима… Я не хочу, чтобы возле моего будущего мужа маячила влюбленная в него женщина.
– Ха, будущего! Ты же передумала… – возмущенно напомнила Лена.
– Не лезь в наши дела. Свадьба обязательно будет. А ты – уходи, уезжай отсюда…
Она прошла в дом. Исы там не было. Тогда Соня отправилась на пруды, в которых выращивали мальков.
Глубокая ночь. Свет прожекторов.
Иса, наклонившись, стоял на мостках, брал пробу воды…
Соня пошла по мосткам ему навстречу.
Он услышал цоканье каблучков, обернулся. Блеснули в свете прожекторов огромные матросские пуговицы на его куртке…
Мимо Сони пролетела ночная бабочка, коснулась ее волос. Соня рассеянно отмахнулась… Она чувствовала ком в горле.
Плеск воды.
– Иса… Иса, прости меня.
Он молчал. Соня чувствовала, что слезы уже потоком текут по щекам, но больше не издала и звука. Она хотела быть с Исой – всю жизнь, не расставаясь ни на миг. Иса – родной. Разве имеет значение, богат или беден тот, кто родной тебе? Красив или уродлив… Умен или глуп. Нет, не имеет никакого значения. Уже нельзя от него отказаться… Как нельзя отказаться от отца с матерью, от собственного ребенка… От собственной судьбы.