Фред зевнул. Мальчишка не видел его – корчил рожи, тряс грязными руками. Потом метнулся к другой машине. Фред закрыл глаза. Нищие его не удивляли. Их много было – везде. Они – как крысы…
Бо вернулся минут через пятнадцать.
– Сахиб́а купиль один билет… Виши… Вишигорск, – на русском произнес Бо.
– Вышнегорск. И какая она госпожа, Бо!..
– Мне ехать за ней? Через десять минут посадка, я успевать… – уже на английском спросил Бо.
– Нет. Нет смысла. Адрес я и так знаю…
* * *
Соня сошла с электрички в третьем часу дня. Погода не совсем соответствовала концу июня – не жарко, всего лишь градусов двадцать пять, даже меньше… И ветер. Она пожалела, что не взяла с собой никакой кофточки. Хмурое, серое небо.
Таксист на разбитом «Москвиче» довез ее до пункта назначения.
– Вот здесь у нас дурдом, девушка. Прошу…
Соня расплатилась с ним, вышла из машины.
Психиатрическая больница № 1 города Вышнегорска. Соня не собиралась сюда ехать без Исы, но так уж получилось… Может, это и не отец Исы тут находится! Только посмотреть на этого старика, пообщаться с Германом Остаповичем Зубовым, главврачом, которого усердно рекомендовал Бурдовский…
Все равно в Москве пока делать нечего.
Высокая каменная ограда. Соня переговорила со сторожем на проходной, ее пустили.
– Через дворик идите, девушка, там в корпус, и первая дверь… Там главврач у нас!
Во дворе, на лавочках, сидели старушки. По дорожкам энергично вышагивал мужчина в спортивном костюме, разговаривал вслух, сам с собой:
– …Я не ем мяса. Я не люблю. Это грех – есть мясо. Я не ем мяса. Я не люблю…
Далее мужички вполне адекватного вида играли за столиком в домино. Один подмигнул Соне…
Главврач был у себя в кабинете. Мужчина лет пятидесяти, полноватый, бледный, очень собранный.
– Так, вы к кому?
– Герман Остапович? Меня зовут Соней… Софьей Александровной то есть… – взволнованно начала Соня. – У вас в больнице лежит один человек… Он может быть родственником моему… моему…
Внезапно Соня почувствовала, что запуталась. Она могла сказать – «моему мужу». Могла сказать – «моему жениху». Да и, в общем, какая разница… Но на Соню напал странный паралич – она словно запуталась в невидимой паутине.
Соня медленно повернула голову к окну. За прозрачными, чистыми стеклами плыли серые тучи. Уж лучше бы не мыли эти окна… Тогда бы не таким отчетливо тоскливым гляделось это небо. А теперь хорошо различимы переходы цвета – от серого к свинцовому, от темно-синего – к грязно-белому… Это ужасно. Смотришь на небо, и становится все холодней, холодней…
Да, о чем она говорила? О том… «Нет, не помню», – вяло подумала Соня.