Горяева посмотрела на англичанина так, что он утух.
— Вам кто нужен? Девочки? Мальчики? Какого возраста?
— Ну…
— Будете мямлить, встану и уйду.
Англичанин никак не мог осознать реальности новой России — его так еще нигде не встречали.
— Скажем… и те и другие
— Возраст?
— От десяти…
— Здоровые, больные?
— Здоровые конечно. Ваш процент — пятнадцать.
— Меня процент не устраивает.
— Скажите, какой устроит вас?
— Никакой. Откуда я знаю, сколько вы с родителей снимаете?
— Эти данные есть в интернете.
— Мало ли что вы выложите. В общем — двадцать. За одного. Наликом. Это стандартная ставка. Могут быть доплаты.
— За что?
— Ну, если красивая — то больше. До сорока, пятидесяти…
— Нас это… мало интересует. Красивых можете оставить себе.
— А что вас интересует?
— Просто дети. Девочки… мальчики. Главное — чтобы здоровые. Полное медицинское обследование — обязательное условие.
— За ваш счет.
— Ну, разумеется.
— И еще. Если потребуется рисовать документы — я скажу, какие и сумму.
— Я так полагал, что расходы с вашей стороны вы берете на себя.
— Еще чего? Двадцать мой гонорар
— Лиз… — женский голос
— Заткнись… двадцать.
— Это… достаточно много.
…
— Очень много.
— Не гони. Вам здоровые дети нужны, без разницы красивые или нет — думаешь, не догадалась?
…
— Нормально. Снимешь больше с клиники. И деньги вперед.
— Но так не делается! — взмолился англичанин
— Делается. У нас — только так и делается. Утром деньги, а за стульями можешь вообще не приходить.
* * *
— Выходят.
В стоявшей недалеко от ресторана Газели — двое встрепенулись. Один уставился на экран, второй — поднял фотоаппарат с массивным объективом.
— Видимость … г…о.
— Ничего… прорвемся. Так Медуза выходит первая. Одна. С ней никого. Идет к своей тачке. Дальше выходит Птица, с ней неизвестный. Присваиваем ему псевдо Голубь.
Старший группы оторвался от монитора
— Почему Голубь?
— А хрен его знает. Ухоженный… на пидора похож.
— На лбу не написано. Ладно, Голубь.
— Голубь… идет к машине… Лексус, темный, номера пока не вижу. Третий — звук записал?
— Как в аптеке.
— Все, сворачивайся и давай к нам. Второй, второй. Снимайся, и давай за Лексусом.
— Пусть его московские ульянят[16].
— Поговори еще! Доложишь, как сможешь.
— Есть.
* * *
Пленку послушали уже на следующий день. Но не в кабинете, а на даче, что было должностным проступком. Еще более серьезным проступком было самовольное использование оперативно-технических средств контрразведки на контроль объекта, на которого ни задания не было, ни вообще ничего. Чего уж говорить про санкцию прокурора. Даже начальство в известность не поставили.