— Да, но я не знаю еврейского, дорогая Королева.
— Зато есть предположение, что эти факсы предназначются не для Его Величества Шефа, а для тебя, моя девочка. Они — гм, — ну… в общем, несколько нерабочего смысла…
Я встрепенулась. Неужели одноклассники в кибуцу решили вспомнить про мой день рождения и написали что-то на иврите типа «Белла, не ломайся, не рассказывай мне майсы»… Интересно. Мы вошли в приемную, из гигантских окон которой на нас с укором смотрел розовеющий в понедельничьем утре Кремль, просыпающийся после удушающей тягомотины выходных. Возле стены с факсами стояли лотки и полки с папочками. Снежная Королева взяла розовенькую — такую я еще не видела — и протянула мне первый листок. На нем красовалось огромное сердце и после названия моей конторы, накарябанном, словно подвыпившим эльфом, впервые взявшимся за человеческий алфавит, читалось следующее на арабском и английском:
…
«Любовь моя, радость моя, Катрин!
Невозможно жить без тебя ни секунды! Ты теперь моя жена перед Господом! Как же ты могла меня бросить? Как ты можешь работать и жить без меня, если я, кого ты так страстно целовала и называла лучшим мужчиной во Вселенной, так огрочен? Позвони мне любимая и успокой мое разбитое сердце».
Я побелела. Какой тут кибуцу? Это был Ваэлькин стиль общения. Да и сердце внизу, разорванное на две половинки, в одной из которых трепыхалась Катрин, а из другой выглядывал мужчина мечты белой женщины, были подписаны этими именами. Представить себе лицо Главного, которому поднесли его дуры-секретарши такое воззвание, я не смогла — мозг просто заблокировал такую картинку ради самосохранения.
— И ОН читал ЭТО? — прошептала я из последних сил.
— Не только это. ЭТОГО у нас тут вылетает из факса с пятницы по двадцать раз в день…
Вот тут тебе и розочки с голубками и надписью «целую тебя моя радость во все места», и стрелы Амура, и даже фото с копией паспорта и требованием срочно выслать приглашение. Заметь, дорогая, что все приходило с надписью на имя Конторы и незамедлительно передавалось Шефу. Так как секретарей пугал настойчивый голос, говоривший с сильным акцентом по-английски, он требовал срочно передать адресату факсы и даже просил узнать реакцию после прочтения…
Ну конечно! Я же оставила своему мальчику визитку на английском! И там первым номером были факсы в приемной, а уж потом шли мои личные реквизиты. Парень слаб в английском. Видно, добрался до почты и живет там с пятницы, надеясь услышать мою реакцию — а все эти дни с моего отлета в Москву любовные сообщения с интересом читает Главный…