Внезапно Эгар понял, что и впрямь знает.
Это было похоже на то, как если бы кто-то снял с его глаз повязку, или он внезапно выбрался из мутного тумана лихорадки. Эгар увидел морской капитанский плащ будто впервые, вспомнил сказки и намеки из маджакских мифов, которые слушал всю свою жизнь. Тот, кто много странствует – по суше, но чаще по морю, – мастер маскировки и любитель стратагем; смертоносная сила, уничтожающая всех подряд, когда ее выпускают на волю, в человеческом обличье несовершенен. Наименее предсказуемый и наиболее непостоянный из всех Небожителей.
Эгара пробрал озноб.
– Такавач, – прошептал Драконья Погибель.
Лицо в тени широкополой шляпы слегка повернулось к маджаку, и тот будто увидел проблеск холодной улыбки.
– Молодец. Доволен теперь, раз узнал все, что хотел?
– Чего? – Эгар сглотнул. И продолжил шепотом: – Что тебе нужно?
– Уже лучше. В первую очередь, мне нужно, чтобы ты заткнулся и слушал. Твой брат Эршал сбежал. Через считанные часы он подымет лагерь и скажет, что ты одержим демонами.
– Демонами? Этот ублюдок не посмеет…
– Перебьешь меня еще раз, зашью твой сраный рот травой. И не думай, что это шутка. – Существо, претендующее на имя Такавача, перевело дух. – А теперь слушай, мать твою. Эршал скажет, что они с братьями, возможно, во хмелю – это объяснит неуместность поступка – поехали к тебе, чтобы продолжить бдение вместе. Но ты пришел в ярость, призвал демонические силы и зверски убил Алрага и Эргунда, он же еле спасся. Полтар подтвердит его историю обычным бредом сивой кобылы про то, как твои южные привычки оскверняют чистый образ маджака – он некоторое время рассказывает про тебя такие вещи, надо же, какое совпадение. А на рассвете они отправятся сюда и все увидят сами. Хочешь взглянуть поближе, как умерли твои братья?
Отвечать на вопрос не требовалось. Такавач уже направился сквозь траву туда, где пал Алраг. Эгар двинулся следом, плотно сжав губы и думая о том, что увидит. Сперва им преградил путь труп убитого коня, лежащий на боку, в потеках крови и облепленный травой. Эгар обошел его со стороны крупа и увидел по другую сторону перемешанное с лошадиными внутренностями кровавое месиво.
Алраг лежал на примятой и пропитавшейся кровью траве, он был привязан к земле. Стебельки и побеги обвили его конечности и торс у каждого сустава и прижали так плотно, что на запястьях и шее прорвали кожу и впились в плоть. Они забрались в ноздри, уши и глаза, превратив последние в два сгустка кровавой слизи. Развернули голову и шею набок, разинули рот до земли, так широко, что вывихнули челюсть. Проникли внутрь, в глотку, свиваясь в скользкую от крови травяную веревку толщиной с предплечье Эгара.