– Хм. Жаль, что ты не бросила кости для своего зятя, верно? – Рингил кивком указал на труп. – Кое-какие подсказки о грядущем ему бы пришлись кстати, да?
Это ее проняло. Она прищурилась и взглянула с ненавистью. Ничего удивительного, Рингил этому почти обрадовался. За вычурным, рассчитанным на толпу обликом и причудливыми выходками у истинных болотников прятался тонкий хребет гордости, которой почти лишились прочие наомские кланы. Они жили за пределами города не только в физическом смысле, что порождало особую независимость. К внешним проявлениям богатства и политической власти они относились с подчеркнутым отсутствием уважения. Этим качеством Рингил восхищался, в отличие от остального – по сути, довольно неряшливого и омерзительного культурного похмелья тех времен, когда наомцы еще не переселились в города. Подростком он часто мечтал, приходя в себя после очередной выволочки от Гингрена или наставников, как сбежит на болота и будет там жить с местными. Ему нередко случалось заметить над равниной мерцающие огни их стоянок, и он чувствовал расстояние, свободу под открытым небом, которые они обещали – словом, вел себя как любой другой ребенок.
Милая картинка. Но реальность оказалась слишком тяжелой, сырой и вонючей, чтобы устроить такое на самом деле.
А еще зимой на болотах можно было дать дуба от холода.
Предсказательница резко опустила скрещенные запястья. Руки повисли вдоль тела, шаль снова упала и прикрыла их. Она уставилась ему прямо в глаза. Когда болотница снова заговорила, шевелились только ее губы.
– Знаешь, – произнесла она негромко, – я скажу тебе, что вижу, и денег не возьму. Ты постиг войну, носишь ее дух глубоко внутри, в точности как тот, кто наверху, хранит в себе сталь. Она так же глубоко засела, такая же жесткая и неподатливая ко всем мягким вещам, кои составляют твою суть, коих ты желаешь и коими владеешь. И раны от нее такие же болезненные. Ты думаешь, что однажды от нее избавишься и ведешь себя так, словно рана когда-нибудь заживет. Но тебе – как и ему – не познать исцеления.
– Ух ты. – Рингил поднял левую руку и постучал пальцами по рукояти Друга Воронов. – Какая смекалистая. Извини, бабуля. Со мной такой фокус не пройдет.
Предсказательница чуть повысила голос.
– Помяни мое слово. Грядет битва, сражение сил, каких ты еще не видел. И эта битва разрушит тебя, разорвет на части. Восстанет темный владыка, о чьем приходе возвестил болотный ветер.
– Ага. Пару недель назад я потерял карманный нож. Не знаешь, где он?
Она оскалила зубы и огрызнулась:
– Среди мертвых. Забытый.