— Ой, Миш, а откуда ты это знаешь? — ну, очень любознательная девушка. Ей бы, с таким любопытством, в науку податься — давно бы все тайны вселенной выведала. Ан нет, занимается сущей ерундой — сидит в приемной и биографию шефа изучает.
— Пацаны на тюрьме рассказали, — я выпятил челюсть и гордо растопырил пальцы. Потом убрал и то, и другое, и сказал: — Ладно, Танюшка. Пойду я, пообщаюсь с этим супер-пупер мафиози. Может, расскажет что-нибудь интересное. О том, как я его ограбил. А то ведь я об этом ничего не знаю. Обидно до икоты. Все знают, а я — нет. — И, немножко подумав, добавил: — А нам с тобой нужно как-нибудь в кабак сходить. Как ты на это дело смотришь?
В самом деле, если уж Клуни такой мудак, что умудрился быть похожим на Мишу Мешковского, то означенный Мешковский Миша отнюдь не собирается быть еще большим мудаком и упускать такой шанс. В конце концов, соблазнял Танюшку Миша, и в постели с ней будет он же. А кто на кого похож — дело десятое. Клуни же, если хочет, пусть кусает локти на ногах от зависти. Хотя, подозреваю, ему вообще пофигу.
— Я не против, — секретарша согласилась удивительно легко. Похоже, девушка и впрямь созрела. Да и последние события добавили мне романтического ореолу. Опять-таки, не очень полезно для самолюбия, но тут уж от меня ничего не зависело. Иванец удружил. — Только время нужно выбрать, чтобы я свободна была.
— Логично, — согласился я. — Мне-то проще, я теперь всегда свободен. Давай так договоримся — я тебе позвоню. Завтра или послезавтра. Заходить сюда, чувствую, мне уже смысла не будет, да и не разрешат. Охранники на меня чего-то больно злые. А ты пока со временем определяйся, хорошо?
— Хорошо.
Я перегнулся через стол и чмокнул ее в щечку. Она слегка зарделась, но от пощечины воздержалась. Я ведь почти Джордж Клуни, а где это видано, чтобы простая девушка да целого Джорджа Клуни — и по мордасам? Не бывает такого. Природой не предусмотрено.
— Сходи, узнай — примет он меня сейчас или нет? — прошептал я ей на ушко.
— Хорошо, — снова сказала она. — А если не примет?
— А если не примет, скажи, что я вынесу дверь и дам ему этой дверью по башке. Я в изоляторе одичал и терять мне больше нечего. Так и скажи. Слово в слово. Пусть боится.
Похоже, близость меня серьезно подействовала на психику девушки. Она заторможено вышла из-за стола и не менее заторможено скрылась в кабинете директора. Отсутствовала с минуту — видимо, подсказанную мною угрожающую речь передавать не пришлось. Иванец согласился на беседу без боя.
Он сидел за столом, имея правую руку в повязке, перекинутой через шею, а в левой — крутую толстую ручку о двенадцати разноцветных пастах. Что, между прочим, было странно, ибо левшой не был. Да и писать ничего не собирался — на огромном столе ни одной бумажки не валялось. Видимо, в данном случае ручка выполняла роль палочки-выручалочки, прибавляя уверенности в собственных силах. Каким, правда, образом — не совсем понятно.