Голос Димы, звучавший ровно, спокойно, вдруг пропал для Макса. Его как будто отключило от мира — и он совершенно ясно понял, что Андрей Рябко больше не придет к ним. И вообще никогда никуда не придет.
Макс не успел понять, что случилось с Андреем. Наваждение разомкнулось, и он, Максим, вновь оказался в чужой квартире, напротив Димы, смотревшего серьезно и тревожно.
— Ты что, Макс?.. — спросил он непривычно тихо.
— Да так как-то… словно вырубился на секунду. Все-таки не проснулся, должно быть, до конца. Слушай! А как того старика-то звали?
— Какого?
— Ну, про которого Андрей рассказывал.
— А, того… Никонов. Геннадий Тихонович.
Полканов сам все помнил, но счел нужным сделать такой вот обходной финт.
— Ну да. Найти его можно, в смысле там адрес, все такое?..
— Вполне. Если Интернет есть. Был бы Сергеев какой-нибудь Владимир Петрович — таких десятки, а здесь…
— Ясно, — прервал Максим. — Тогда смотрим!
На столике у окна располагался вполне приличный комп. Включили — есть Инет! Отлично. Прочее было делом техники: Дима зашел на нужный сайт, вбил в поисковик данные и через секунды получил результат.
Никонов Геннадий Тихонович оказался в городе один. Адрес, год рождения, домашний телефон — ажур!
— Все точно, рядом с парком, — заметил Кольцов. — И возраст совпадает.
— И телефон есть…
Дима помолчал, затем осторожно переспросил:
— Ты… хочешь позвонить ему?
Максим закрыл глаза, двумя пальцами осторожно помассировал веки.
— Да, — твердо сказал он. — Да.
2
Этой ночью Геннадий Тихонович почти не спал.
Он думал уже не о том, как избежать конфликта, и даже не о том, как погасить его. Поздно об этом думать! Мысль целиком ушла в то, как из конфликта выйти с минимальными потерями.
Смотреть на реальность максимально трезво — жизнь научила его этому. В своих планах и расчетах он даже старался представить наихудший вариант ситуации, для запаса прочности. И всегда чувствовал, что держит дело под контролем.
Но сейчас…
Сейчас он стоял у окна, смотрел в ночь — и не было привычной силы духа. Будущее — это Никонов понимал абсолютно ясно — не обещало ничего хорошего. Зато плохого хоть отбавляй.
Он давно научился доверять своим предчувствиям, хорошим и не очень. Вот и этому прогнозу приходилось верить, чего очень не хотелось, но… Ни единого просвета не видел Геннадий Тихонович в завтрашнем дне.
Он не собирался угощать себя утешениями. Отошел от окна, сел в кресло, постарался сосредоточиться по полной. Будущее нехотя обозначилось в тумане неведения, что-то начало проявляться, какие-то силуэты… но тут же старик ощутил, как он катастрофически теряет силы, как затрепыхалось, прося пощады, его сердце… и он вынужден был прекратить. Видения исчезли, ночная тьма вновь обступила его.