— Был ли отец твой с вами в сговоре? — спросил беловежский жрец Богомил, которому вече доверило ведение судебного разбирательства и опрос сторон.
— Не был. Я ему только вчера признался… — дрожащим голосом ответствовал вечу Амий.
— Что заслуживает Родомысл? — спросил вече главный жрец Бого-мил, когда все сведущие в этом деле были выслушаны.
— Смерти! — единодушно взревела толпа.
— Что заслуживает сын воеводы Ратца Амий? — вновь спросил жрец Богомил, подняв над толпой свой посох.
— Смерти! — ответило вече.
— Что заслуживает отец Амия, воевода Ратец, воспитавший такого сына и укрывавший убийц князя? — в третий раз спросил вече главный жрец, и в третий раз вече ответило: «Смерти!»
Суд был скор и справедлив. Тут же на вече избрали нового князя: сотенного Ратая, мужа рассудительного и опытного в воинских делах, наделенного умом и силой, не раз водившего свою сотню в походы про-тив готов и греков. Ему было лет под пятьдесят, а то и более. Темные, слегка кучерявившиеся волосы на голове и бороде, окаймляли энергич-ное лицо с хищным носом и по ястребиному зоркими глазами. Широкий разворот покатых плеч говорил о его природной силе и воинской выуч-ке, а простая льняная рубашка с вышитым руками супруги воротом и подолом — о незнатности рода и отсутствии стяжательства и корысти. Но не успело вече провозгласить Ратая князем, а, точнее, военным вож-дем, как в ближайшем его окружении оказались родные сыновья, мужи такие же статные и кряжистые, как и сам Ратай, а также его ближайшие друзья, отодвинув в сторону прежнее окружение князя и воеводы.
«Во славу Сварога и Перуна, во славу богов наших светлых, правь нами, князь Ратай, по закону предков справедливо и разумно, оберегая и защищая мудрым словом и булатным мечом, блюдя Правду и изгоняя Кривду, — пропели жрецы приветственные слова гимна вокняжения. — Будь мудр и терпелив, не жалей живота своего во благо рода своего. Чти Завет Ария и законы отцов и дедов своих! Всегда помни, что кровь русичей — святая кровь! А Земля Русская — святая Земля!»
Ратай, молча выслушав наставления жрецов, поблагодарил вече за оказанное ему доверие и поклялся Перуном бесстрашно защищать град и соплеменников от любых врагов.
— Не пожалею ни сил своих, ни живота!
— Слава! Слава! Слава! — троекратно отозвалось вече на клятву Ра-тая.
В этот же день до захода солнца с надлежащими воинскими почес-тями был погребен и князь Рустам на телах его убийц, принявших по-зорную смерть. Погребен Рустам был в воинской броне и при оружии.
Рыдала прилюдно, царапая лицо и вырывая волосы у себя на голо-ве, жена князя Рустама Зимина, оставшаяся вдовствовать с тремя деть-ми, причем, последний ребенок еще сосал грудь. Возможно, это обстоя-тельство и предотвратило ее уход в иной мир вместе с супругом. На таком решении настояли жрецы.