Снежный наст, прихваченный морозом, звучно поскрипывал под их ногами, рассыпаясь и сверкая в лучах солнца, неспешно плывущего над кромкой заснеженного леса, окружающего град Курск и подсту-пающего во многих местах к самым его окраинам.
Из-под крыш, присыпанных снегом и почти сровнявшихся с окру-жающей их поверхностью града, тут и там выбивались тонкие струйки дыма. Хозяйки топили печи, чтобы не замерзнуть ненароком. Заодно в этих печах готовили нехитрый харч. И если бы не дым, выбегавший из-под крыш, не возвышающаяся поодаль почерневшая от времени крепо-стная стена, спрятавшиеся под снегом землянки можно было бы при-нять за медвежьи берлоги.
От избушки к избушке вели вытоптанные в снегу тропинки — сосе-ди хаживали друг к другу в гости. Зимой у горожан работ меньше чем летом, правда, не у всех. У ткачей, кузнецов — и зимой работа всегда найдется. А у других свободного времени становится достаточно, и они собираются друг у друга, чтобы при свете лучины о том, о сем погово-рить, протяжные песни попеть или же сказки стариков послушать.
Но не все избушки спрятались с крышами под снег. Княжеский дом, воеводский, да дома некоторых купцов не спрятались, гордясь со-бой, возвышаются над остальными. Хотя и у них камышовые крыши густо снегом присыпаны. Но не радуют и эти дома княжеский глаз, как и старая крепостная стена, поставленная еще дедами, если, вообще, не прадедами.
Хмурится князь Кур.
Вот потому-то и встал сегодня пораньше, чтобы подготовиться к вечу: народ там соберется горлопанистый, крикливый, за словом за па-зуху не лезут — такое порой орут, что деревянные идолы богов на капи-ще трясутся. Как все обернется — неизвестно. Многое зависело от того, что успеют нашептать в своих общинах старшины. Вече — дело боже-ское, но не предсказуемое. Случалось, что не только ругались до хрипо-ты, но и до драк доходило, когда те или иные сторонники или против-ники свою Правду над чужой Кривдой доказывали. Всякое бывало на вече, поэтому к нему надо было подготовиться. Подумать заранее, что и как сказать, в каком цвете преподнести.
Пока князь курский размышлял по поводу предстоящего веча, стряпухи подогрели в печи горшок пшенной каши, круто замешанной на заячьем мясе, вскипятили крынку молока. Поставили на стол. И ка-ша, и кипяченое молоко с румяной пенкой распространяли вокруг вкус-ный и аппетитный запах.
— Прошу, князь, отведать, — позвала все та же самая полногрудая стряпуха. — Родичу и богам нашим от пищи сей часть уже дала, ты уж не обессудь. Приняли. — Докладывала она, не забывая одновременно с этим прибираться на столе.