— Я достану деньги на свадьбу! — уперто произнесла невеста вслух, но тут же испуганно уставилась на сидящего в кресле Алексея Михайловича, читающего прессу. У него была удивительная привычка: когда приходила Ольга, он параллельно находил какое-либо занятие, и вел себя так, будто они уже прожили много лет и им не о чем говорить. Однажды будущая баронесса не удержалась и высказала свои подозрения, что мужчина скучает в ее обществе.
— С чего такие выводы, Оленька? — растерялся мужчина.
— Вы совсем со мной не разговариваете…
— Я с юности не многословен! — честно признался он. — Моя жена часто твердила фразу: любовь — это не тогда, когда есть о чем поговорить, а тогда, когда есть о чем помолчать. Мне дорого и приятно ваше общество, и я счастлив, чувствуя присутствие самого важного человека в моей жизни! Разве этого мало, душа моя?
Его слова тронули Ольгу, и она даже прослезилась. По сути, никто никогда не говорил о ней с подобной теплотой.
— У нас с вами, Алексей Михайлович, будет самая красивая свадьба! — с волнением произнесла молодая женщина.
— Но откуда мы возьмем деньги, Оленька? Даже если я продам драгоценности моей покойной жены…
При слове «драгоценности» сердце женщины встревожилось и ей безудержно захотелось взглянуть на них. Она весьма деликатно выразила желание заочно познакомиться с супругой, о которой он так часто говорит, потому что тоже якобы начала чувствовать с ней связь. Он повел ее к удаленной комнате, которая всегда была закрыта (любопытная женщина в свой первый визит обошла весь дом, чтобы понимать в каком состоянии недвижимость). Невеста с огромным трудом удержалась от вопросов и спустя какое-то время узнала, что под замком сидит дух баронессы фон Штейн.
— Ее комната осталась нетронутой, — произнес с тоской пожилой мужчина.
Просторное помещение было обклеено жуткими желтоватыми обоями с синими полосками и буквально захламлено мебелью: здесь стояли и кровать, и туалетный столик, и бюро. Таким образом, в одной комнате можно было делать сразу все: спать, прихорашиваться и писать письма. В больших домах для всего этого были отдельные комнаты. Алексей Михайлович не любил об этом говорить, но незадолго до смерти его супруга захотела максимального уединения и избегала общения с живыми существами, именно поэтому в комнате было столько мебели. Раз в неделю она впускала в свою жизнь мужа, говорила с ним минут десять и прогоняла его прочь.
— Она даже питалась здесь! Пришлось поставить ей стол прямо у окна. Я его убрал совсем недавно, — произнес задумчиво барон и пригласил войти робко стоящую на пороге Ольгу. Она неуверенно прошлась по спальне. В ней неприятно пахло прошлым. Рядом с кроватью стоял огромный сундук, в котором лежали личные вещи и портреты покойницы. Там же была шкатулка с драгоценностями. Побрякушки Ольга рассматривала будто нехотя, опытный взор дочери ювелира моментально выделил перстень и диадему, а прагматичный мозг начал калькулировать приблизительный доход. «Даже если заложить их в ломбард, будет приятная цифра!» — констатировала мысленно она, но у нее зрела другая идея — более дорогостоящая.