Она скомкала письмо и швырнула его в угол. На свадьбу с бароном денег не было. Ольга корила себя за то, что не воспользовалась услугами банка и не сохранила там свое богатство. Почему-то она опасалась подобных учреждений, ей казалось что там, работают одни мошенники. Снова откладывать торжество и снова копить солидную сумму — на это она не могла решиться, понимая, что барон немолод, и склонен к меланхолии, ведь однажды он уже планировал свести счеты с жизнью. Вдруг он устанет ждать и повторит «подвиг» Натальи Дмитриевны?
Горечь обиды на Шарля прожигала ее внутренности, Ольга решила внести свою маленькую лепту в жизнь старой квартиры Богословских и развела небольшой костер внутри оазиса. Устроив поджог, она почувствовала легкое облегчение и поспешила покинуть место преступления.
— Будь ты проклят, Шарль! — выдохнула и, подхватив тяжелые чемоданы с вещами, направилась к выходу.
Когда швейцар преградил ей путь, она замерла в испуге, но понимая, что ей ничего не угрожает, очень обрадовалась и не отказалась от предложенной помощи, с радостью вручив ему свою поклажу.
— Мне нужен извозчик, — произнесла она немного напряженно. От расторопности этого мужчины зависело ее дальнейшая безопасность. Ей хотелось исчезнуть до того, как начнется суета с криками «пожар!» и «помогите!».
— Вы не могли бы мне одолжить денег? Мой брат скоро вернется и заплатит вам! Мы договорились встретиться на вокзале. Маменька совсем плоха, — захныкала Ольга и ласково провела рукой по чисто выбритой щеке швейцара. Мужчина с беспокойством посмотрел на ее чемоданы и на мгновение засомневался, но все же заплатил за нее.
— К вокзалу! — скомандовала она и на прощание в благодарность страстно поцеловала оторопевшего человека, отвлекая его от дыма, валящего из приоткрытого окна квартиры Шарля.
— Что же Софья Ивановна, вы не больны, а беременны! — объявил доктор, улыбаясь. Ольга чуть не потеряла сознание от шока. Она с минуту таращилась на доктора, она потом прошептала:
— Я не могу его оставить. Этого ребенка нужно убрать! Этот человек обобрал меня до нитки еще и обрюхатил!
Далеко не светский тон женщины, которая изначально вела себя, как добропорядочная представительница мещанского класса не понравился врачу.
— Сделайте мне операцию! — умоляла она, глядя на него.
— Вы имеете в виду аборт? Я не делаю таких вещей!
— Я заплачу вам! Сколько? — делово спросила Ольга, с вызовом смотря в блестящее врачебное пенсне.
— Вы не на рынке, а в медицинском учреждении.
— Вы не понимаете…
— Это вы не понимаете! — повысил голос человек, напоминающий Ольге ювелира-отца. — Как вы можете себе позволить такую… распущенность! Я думал, вы порядочная женщина, но приживать ребенка вне брака — это аморально! У меня дочь — невеста. И каждый раз, оглядываясь вокруг я — взрослый человек — не знаю, как ее защитить от подобных вам людей. Что видит молодежь в начале двадцатого века?! Падение нравов! Вы показываете своим примером, что все добродетели — прихоть и бредни стариков. Теперь новые люди и модно не считать кавалеров. Жить во грехе и поносить все, что свято. Плюете на религию, на многовековые устои! Такие люди как вы, Софья Ивановна (почему-то я сомневаюсь, что это ваше настоящее имя), мне отвратительны.