— Чёрт, это совсем не дело! — с негодованием произнёс Андрей. Все бинты и пластыри он оставил Витьке. Не было даже перекиси водорода, чтобы обработать ей ободранные ладони.
«Попробую их просто подсушить — решил Андрей. — Потом надену сверху перчатки, и можно будет идти дальше».
Андрей всерьёз расстроился таким началом дня. Не зря ему под утро снились кошмары. Руки в пути ему нужны были не меньше, чем ноги!
Непроизвольно посмотрев вниз, он с досадой обнаружил, что и на коленях кровоточат ссадины.
— Поторопился я с бродом! — сказал он вслух. — Надо было переходить выше по реке. Хотел сэкономить время, а получилось наоборот!
Кровь никак не останавливалась. Внимательно осмотрев руки, Андрей понял, что в одном месте на левой руке рана особенно глубокая. Тогда он замотал руку мокрым платком, оказавшимся у него в кармане жилетки, и попытался натянуть на неё кожаную перчатку без пальцев, которую он использовал для лазания по скалам. С трудом, минут пять помучившись, ему удалось это сделать. Руки сильно ныли, но ими уже можно было как-то работать.
Одежда оставалась холодной и мокрой, но ожидать, когда она подсохнет, он не мог. Пришлось облачиться в неё, стуча зубами от холода.
«Надо двигаться! — решил Андрей. — Согреюсь на ходу».
И он быстрыми шагами пошёл вдоль берега по острову, надеясь пересечь его ближе к дальнему краю, где, по его мнению, должен быть более мелкий рукав реки, который ему тоже предстояло перейти.
Солнце сегодня совсем не грело. Андрея бил озноб, но он старался не обращать на это внимания. В голове его вновь возник образ оставленного им в горах Виктора. Он представил, что в этот момент его товарищ ползком подбирается к ручью, чтобы набрать воды. И делать это ему совсем не просто с одной ногой…
Мысли о Витьке придали Андрею сил. Он перестал думать о ноющих руках, о мокрой холодной одежде и прибавил шаг.
Остров оказался сырым и неприветливым. По-видимому, во время половодья он тоже заполнялся водой, как и лес на правом берегу. Под ногами хлюпало, воздух был пронизан запахом гниения, с веток чахлых лиственниц свисали светло-зелёные «бороды» лишайника. Всё это напоминало декорацию из детского фильма про Бабу Ягу. Андрею всегда нравились такие места. Попадая в них, он ощущал себя во власти кем-то придуманной сказки. Сердце его начинало усиленно биться, в мышцах появлялась нервная упругость, а на лице сама собой возникала восторженная улыбка. Это состояние было похоже на эйфорию. Он с детства любил природу, учился её понимать и любые её проявления воспринимал, как божественный подарок, как возможность соприкоснуться с чем-то прекрасным, непознанным и великим!