— Раз бывал и знаешь, то возьми своих людей и моих тоже… — призадумался малость Ругил, по-видимому, прикидывая, кому можно довериться. — Тех, которые понадежнее… — и в путь! Засады, как сам мыслишь, надо предупредить.
— Мыслю именно так, — заверил названного брата Ратша. И тут же добавил: — Своих воев я знаю. А кого из твоих взять-то?.. Моих, мнится, одних на все про все не хватит, — уточнил просьбу.
— Я сам им скажу. Жди. Подъедут.
Посчитав разговор оконченным, Ругил тронул коня, но Ратша приостановил его:
— Как с супротивниками поступать?
— Я же сказал, — желчно бросил через плечо Ругил, — сорную траву из степи вон… Разве непонятно?
— Так гунны же… — несколько замялся Ратша.
— Тем хуже для них.
Ближе к ночи, когда усталое за день солнце спешило уже за окоем на отдых, когда дневная жара уступала место вечерней прохладе, отряд Ратши, усиленный воями Ругила, без лишнего шума покинул стан русов. Покинул тихо, незаметно. А когда рогатый пастух — месяц — выгнал на бескрайний небесный луг, пересеченный Молочной рекой, стада и табуны звезд, Ратша был уже далеко от родной речки Руды.
Рысили борзо, но не торопко. Торопливость, как известно, нужна при ловле блох. Воям же она ни к чему, не нужны им лишние помехи…
Держались купно, не боясь оставить заметный след. Знали, поутру Зарница, окропив землю серебряными росами, расправит примятые конскими копытами травы и скроет от посторонних глаз все следы.
Впереди предстояла переправа через Семь по Гусиному броду. А за ним — дальнейший путь к Каменке, чтобы упредить злоумышленников…
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
ПРЕДВАРИТЕЛЬНОЕ СЛЕДСТВИЕ
1
Следователь по особо важным делам следственного управления подполковник юстиции Делова Ольга Николаевна, сорокалетняя русоволосая, с короткой стрижкой, высоколобая красавица с карими искристыми глазами, сияющими добротой и умом, только что закончила расследование дела по обвинению двух строителей, Скоркина и Каменева. Незадачливые властители мастерка, топора, лопаты и ломика обвинялись по статье 164 УК РФ — хищение предметов, представляющих историческую ценность. Такое редко, но случается. И теперь намеревалась подать рапорт руководству для получения очередного отпуска. Что и говорить, следственная работа — не мед. К вечеру так устаешь, что ноги едва волочишь. Про голову же и говорить нечего — гудит, как рассерженный самовар или закипающий электрочайник. А за год усталость в такой тяжкий груз преобразуется, что без отдыха никак… К тому же и в семье его ждут не дождутся. Возможно, не меньше того, как древние евреи манны небесной…