— Что-то я упустил нить твоих рассуждений.
— Давным-давно, за семь или восемь лет до твоего рождения, они провели совещание в Атлантик-Сити.
— Они?
Он недовольно посмотрел на меня.
— Ты хочешь, чтобы я назвал их?
— А разве у них есть название?
— Почему бы тебе не спросить у Эдгара Гувера
[2]?
— А чего его спрашивать. Он называет их «Коза Ностра».
Смолл улыбнулся.
— Давай и мы придерживаться этого названия, хотя оно и не соответствует действительности. Но вернемся к совещанию.
— В Атлантик-Сити.
— Именно. Там собрались все. Костелло, Лучиано, Вито Геновезе, даже Капоне и его братья. Все, кто играл сколько-нибудь заметную роль. Они собрались вместе и решили, что должны реорганизовать свою деятельность. Поделить страну на районы, прекратить междоусобные войны, улучшить свой образ в глазах общественности. Они захотели стать респектабельными и пришли к выводу, что для этого, среди всего прочего, им нужны ученые люди. Речь зашла о том, кого направить в колледж. Мой брат был там и предложил мою кандидатуру, пообещав, что сломает мне шею, если я вздумаю бросить учиться. Костелло сказал, что и у него есть на примете подходящий парень, с которым он поступит точно так же. Были еще предложения, но в результате они остановили свой выбор на мне и парне, предложенном Костелло.
Смолл помолчал, вновь отпил из бокала.
— Тот парень прошел путь до конца. Что случилось со мной, ты знаешь. Он же закончил школу, Гарвард, а затем и юридический факультет университета Виргинии.
— Он-то и хочет видеть меня в Вашингтоне? — спросил я.
— Он самый.
— Как он стал крестным отцом Сачетти?
— Анджело Сачетти — сын Сонни из Чикаго, а Сонни однажды спас жизнь этому парню.
— Я опять потерял нить.
Смолл тяжело вздохнул.
— Не следует мне рассказывать тебе все это. Не накликать бы на тебя беду.
— Из сказанного тобой следует, что беда уже постучалась мне в дверь.
Он подумал и, похоже, принял решение. А может, просто делал вид, что думал. Точно я сказать не мог.
— Хорошо. Сонни из Чикаго, никто так и не узнал его настоящего имени, появился в Нью-Йорке с годовалым ребенком на одной руке и футляром для скрипки в другой, — он замолчал, скептически взглянул на меня. — Наверное, ты думаешь, что футляр для скрипки — это шутка?
— Я тебе верю.
— Тогда не ухмыляйся.
— Продолжай, Крис.
— Вроде бы жена Сонни, проститутка, не поладила с одной из чикагских банд, и ее выловили из озера Мичиган.
Я не знаю, в чем состоял конфликт. Но Сонни взял свой футляр для скрипки и уложил семерых парней, виновных, по его мнению, в смерти жены. А потом привез сына и «томпсон»