— Вы забываете, — возразил Мейсон, — что Картрайт — мой клиент и я не имею права предать гласности полученные от него конфиденциальные сведения.
— Возможно, это и так, но вы не должны сидеть сложа руки, когда невинную женщину обвиняют в убийстве.
— Я не допущу, чтобы ее признали виновной.
— Как бы не так, — наступала Делла. — Вы посоветовали ей молчать. Она хочет рассказать обо всем, что ей известно, но из-за вас не решается открыть рот. Вы представляете ее интересы и, тем не менее, отправили ее в тюрьму только ради того, чтобы ваш другой клиент мог спокойно смыться.
Мейсон вздохнул, улыбнулся и покачал головой.
— Давайте лучше поговорим о погоде. Глаза Деллы угрожающе сверкнули.
— Перри Мейсон, я преклонялась перед вами, вы могли творить чудеса, а сейчас просто несправедливы. Вы жертвуете этой женщиной, чтобы защитить Картрайта.
— Делла, — вздохнул Мейсон, — если бы полиция знала то, что нам известно, она могла бы, на основании косвенных улик, обвинить Картрайта в убийстве Фоули. Но вы глубоко заблуждаетесь, если уверены, что они смогут доказать вину Бесси Форбс.
— Но ведь Артур Картрайт действительно виновен, а Бесси Форбс — нет.
Мейсон покачал головой.
— Послушайте, Делла, мы вторглись на чужую территорию. Вспомните, что я всего лишь адвокат. Я не судья и не член жюри присяжных. Я представляю в суде интересы обвиняемых. И моя задача заключается в том, чтобы подать факты, говорящие в их пользу, в самом выигрышном свете. А виновен подсудимый или нет, решат присяжные. И адвокат должен вести гибкую защиту, парируя все выпады обвинения, склоняя их на свою сторону.
— Мне это известно, — кивнула Делла, — и я знаю, что простой человек часто неправильно истолковывает происходящее. Он зачастую не понимает функции адвоката и смысл его действий. Но я по-прежнему не считаю, что мы помогаем Бесси Форбс, отправив ее в тюрьму.
Перри Мейсон поднял правую руку и сжал пальцы в кулак.
— Делла, в этой руке я держу оружие, которое сбросит цепи с Бесси Форбс, и она выйдет из зала суда свободной. Но это оружие нельзя использовать второпях. Я должен ударить в точно рассчитанный момент и в нужном месте. Иначе я лишь затуплю острие и не принесу ей пользы.
— И вы обещаете воспользоваться этим оружием? — с дрожью в голосе спросила Делла.
— Естественно. Я представляю Бесси Форбс и сделаю все, что в моих силах.
— Но почему не ударить сейчас? Разве не проще разгромить обвинение до начала судебного процесса? Мейсон покачал головой.
— Не в этом случае, Делла. У обвинения могут быть очень веские аргументы, и я не могу действовать, пока не узнаю, какие именно. Я имею право нанести лишь один удар, и должен нанести его в решающий момент, чтобы полностью обезоружить обвинение. А пока мне хочется, чтобы публика заинтересовалась Бесси Форбс и прониклась к ней симпатией. Пусть люди узнают о добропорядочной женщине, брошенной в тюрьму по обвинению в убийстве, о том, что она может и хочет доказать непричастность к этому ужасному преступлению, и о коварном адвокате, запрещающем ей говорить.