— Всеми успехами в искусстве я обязана Нине Львовне Дорлиак. Она не только была моим учителем в вокале, но и сформировала мою артистическую личность, помогла состояться певческой карьере, и, что очень важно, ее школа дала мне певческое долголетие, — говорит Галина Алексеевна.
Общение с Ниной Львовной Дорлиак, уникальной певицей и педагогом, супругой Святослава Рихтера, — большая удача и большая ответственность. Ведь нужно было каждую минуту соответствовать надеждам учителя во всем: в трудолюбии, таланте, любознательности, чистоте душевных помыслов, эстетике облика, этике поведения. Легко ли?!
Но Писаренко сумела соответствовать. Природа наградила ее чарующим голосом, редкой музыкальностью, теплой доверительной интонацией и утонченной романтичностью облика. Она была очень обучаемой и постоянно стремилась учиться, познавать новое.
Однажды поверив в свою ученицу, Н.Л. Дорлиак дала ей свою школу, творческие силы, опыт и знания, что и привело к изумляющему певческому долголетию Писаренко: в опере она пела 35 лет и имела в репертуаре около 40 партий.
Школа Дорлиак — это естественное пение с легким звукоизвлечением, когда эмиссия звука непринужденная и свободная, без форсировки, без крика, но и без ограничения больших природных голосов. При этом большое внимание уделялось слову — безупречной дикции и артикуляции. По методике Дорлиак сила голоса развивалась органично, как бы сама собой, и это давало возможность не утомлять голосовые связки, петь долго, с нарастающим успехом.
Основы этой школы заложил известнейший певец и педагог испанец Мануэль Гарсиа, отец Полины Виардо.
Так пели лучшие певцы мира.
Лучшая из всех Татьян
Нина Львовна учила Галину пению осмысленному, одухотворенному, эмоциональному «Пой с горячим чувством, — говорила она ученице, — и тогда музыка тронет сердце, пробудит лучшие движения в человеческой душе».
«Прекрасная Елена» Ж. Оффенбаха, поставленная в Музыкальном театре им. Станиславского и Немировича-Данченко, стала событием в столице, когда в заглавной партии появилась Галина Писаренко. Публика буквально бушевала после спектакля, в Елену Писаренко влюблялись все мужчины в зале, и после каждого спектакля кто-нибудь непременно объяснялся ей в любви.
Однако не было в России певицы-сопрано, которая не мечтала бы о партии Татьяны Лариной. «Я таял и трепетал от невыразимого наслаждения, когда писал ее» — эти строки Петра Ильича Чайковского об опере «Евгений Онегин» были близки Галине, с такой же любовью и трепетом пела она эту партию,
Святослав Рихтер сказал: «Галина Писаренко — лучшая из всех Татьян». Ему вторила мировая пресса. Вот что писали в Японии: «Замечательна драматургия образа Татьяны, созданного Г. Писаренко. Она не только прекрасная вокалистка, но и драматическая актриса, настоящая звезда оперного театра».