Депрессия… И неизвестно, когда она закончится. Словно мой мозг говорит мне: «Ты зашла слишком далеко. Ты слишком на меня насела, так что я глушу мотор. Тебе пора остановиться, и я позабочусь о том, чтобы ты ничего не могла делать, даже если очень постараешься». Это своего рода механизм выживания: когда собственные мысли объявляют вам войну и вы чувствуете себя так, словно у вас ни одного друга, вы всеми забыты и вас окружает только ненависть, мозг срывает стоп-кран, и вы погружаетесь в туман. Я жила в тумане неделю. Ощущения были такие, словно я воссоединилась со злом, потеряла родственника, кого-то из своего прошлого, кого я помнила очень смутно. А затем пришло осознание — о, да это же депрессия. Вспомнила. После выздоровления перестаешь помнить, что был болен. Вероятно, мозг предусмотрительно стирает воспоминания, потому что слишком страшно подумать, что такое может когда-нибудь повториться. А сейчас, когда моя депрессия вернулась, я поняла, что со мной творится. Это чувство, что меня отделили от собственного тела и сознания, — депрессия. Ну конечно, что же еще! В этот раз она отличается от всех предыдущих эпизодов. Раньше в этот момент меня бы накрыла волна паники, что все пропало: моей подлинной личности больше нет, вместо нее теперь новая, помертвевшая сущность. Теперь же, даже в этом состоянии хаоса, я отдаю себе отчет, что это временно: я просто больна, и потеря собственной идентичности — часть этой болезни; мой мозг просто на минуточку отлучился со своего рабочего места.
Я всегда знала, что однажды моя депрессия вернется. Я понимала, что чудесного исцеления не случится, поэтому я просто попыталась подготовиться к нашей следующей встрече с помощью практики осознанности. Возможно, поэтому сейчас я смотрю на ситуацию со стороны, а не застряла в полной темноте, не видя выхода.
О господи, как же мне жаль людей, которые, находясь в депрессии и чувствуя все то, что чувствую я, вынуждены еще ходить на работу! Тащить на себе неподъемную тяжесть и пытаться это скрыть, чтобы окружающие не подумали, что они симулируют какую-то иллюзорную болезнь. Ужас оттого, что, если кто-то спросит их, что с ними происходит, они не смогут рассказать. Когда человек в депрессии, самый жестокий его судья — он сам. Он заставляет себя продолжать делать все как обычно, даже когда внутри он сломан. Это все равно что бить умирающее животное, чтобы заставить его двигаться. Я в шоке, что столько людей продолжают ходить на работу и пытаются вести себя так, словно все в порядке. Они достойны посвящения в рыцари или медали за мужество, типа Пурпурного сердца