Как больно. Как нестерпимо больно и обидно, когда предают те, кто, по всем законам общепринятой человеческой морали, не должен был предать никогда. Потому что подло и гнусно предавать того, кто всю жизнь положил на служение твоим интересам и твоему делу. Кто не требовал за это ни признания, ни наград. Кто просто видел в этом смысл своего существования. Ведь это, по сути, то же самое, что предать себя. Так же неожиданно и глупо.
Как же он, хитрец Хабер, просмотрел тот момент, когда добрый и честный парень Элти, выбранный ими королем, превратился в расчетливого предателя? Или это происходило незаметно, звон за звоном, так же незримо, как растут огромные деревья или рассыпаются горы?
И что самое обидное, теперь не у кого об этом спросить, глядя в глаза. Предатель умер, хотя король Элтинор еще жив и сидит на своем троне.
Анюся, ожидавшая Хабера, устроившись в легком кресле неподалеку от каюты Сейдена, где совещались входящие в Совет маги, встрепенулась в предвкушении, когда в дверях показался ее новоиспеченный муж. Но он прошел мимо, даже не заметив девушку, и скрылся где-то на корме, среди непонятных мешков, брошенных магами, прибывшими порталом.
Сердце больно кольнула горькая обида. Вот что за люди эти мужчины?! Только вчера вечером объявил женой, а сегодня уже не замечает. Ну ладно же, она ему живо объяснит, почем нынче развод.
– Анюся… – Незаметно подошедшая Каруна приобняла плечи ученицы успокаивающим жестом. – Не обижайся, пожалуйста, на него сегодня. Ему очень плохо. Он сейчас узнал такое… Люди, которым наш глава полностью доверял, предали и его, и ковен. Мы тебе не говорили… Вообще-то это тайна, но поскольку ты с Хабером… Нас всех сегодня едва не подчинил дикий маг. Даже Зак не выдержал. Выложился насухо и не смог… Нас спас Танио. Убил дикаря… нет, не магией. Проломил голову статуэткой. Насчет него тоже хочу предупредить: на эту тему никаких разговоров. Его потом целый звон рвало, пока Зак не очнулся и не усыпил.
– Ох ни фига се! – только и смогла выдавить потрясенная девица.
– А про Хабера… Ты же знаешь, я все чувствую… таким счастливым, как сегодня утром, я его никогда еще не видела.
– Правда? – засмущалась Анюся.
И ее эмоции, в которых уже не было даже следа той ожесточенной обиды, на которую и примчалась госпожа комендант, вмиг вспыхнули целым букетом радости, надежды и сострадания.
– Разве я когда-нибудь лгала? Ты иди посиди рядом… только ничего не спрашивай… Наверное, ему трудно про это говорить…