– То, что происходит на самом деле! Ты отказываешься замечать, видишь, но тут же вычеркиваешь это из памяти… А ситуация-то не меняется! Я понимаю, что он твой сын. Он и мой сын тоже, и мне неприятно признавать такие вещи. Но угроза существует! Мы должны предупредить ее!
– Не о чем предупреждать! Она все о нем знает получше тебя!
– Она знает то, что ей позволено!
– Кем?
– Да сама знаешь! Я не собираюсь молча наблюдать за этим!
– А я не собираюсь позволять тебе портить жизнь нашему сыну!
Они говорили о тебе и обо мне, но я не понимала, о чем речь. Судя по их словам, мои первоначальные догадки были верны: ты с отцом в ссоре из-за чего-то. Не знаю, из-за чего, но он крепко на тебя обижен, милый.
Я слушала его – слова, голос, интонации. Чем дольше я была там, тем яснее становилось: он не шутит. Он очень негативно к тебе настроен. Даже хуже, чем твоя мама ко мне. Почему, я не могу представить. Я нисколько не сомневаюсь в тебе! У тебя есть недостатки, но я люблю их, потому что это часть тебя!
Тем не менее я не могла оставаться на месте и притворяться, будто ничего не случилось. Они продолжали кричать друг на друга, а я побежала к воротам. Охранник очень странно посмотрел на меня, но мне было уже все равно. Мне было стыдно из-за того, что я подслушала, и из-за их слов.
Понимаю, они вряд ли хотели, чтобы я рассказывала тебе это, чтобы ты вообще от кого-то узнал! Но мне кажется, ты должен знать. Если между вами ссора – помиритесь, ведь отец – очень важный в твоей жизни человек.
Поэтому я и рассказываю тебе все это. Я восхищаюсь твоей семьей и хочу, чтобы все были вместе – и приняли меня.
Твоя Камилла».
Когда Агния закончила, на некоторое время в комнате повисла пауза. Потом Вика произнесла:
– Да… По ходу, эта Камилла подслушала больше, чем поняла.
– Это факт, – Агния продолжала рассматривать стопку бумаг. – Дальше дело совсем тоскливо идет…
– В смысле?
– А после этого письма идет записка, сделанная другим почерком. Вот, смотри.
Она развернула лист так, чтобы и остальные две девушки смогли прочитать пару поспешно написанных строк – чернилами поверх обрывка тонкого картона:
«Старика пора убирать. Он может ее спугнуть».
* * *
Матиас постарался отстраниться от собственных эмоций. Сейчас они представали кирпичиками, выкладывающими дорогу к самобичеванию. Зачем? Все равно он уже принял решение. На этом фоне рассуждать, что он роет себе яму, бесполезно.
Он понятия не имел, как должен себя вести и чего она ожидает. Если вообще чего-то ожидает. Наверняка он знал только одно: отказавшись от такой возможности, он бы сожалел весь оставшийся год, а может, и дольше… всегда.