Ортолана — дать всему человечеству способность видеть, как кошки. В рамках подготовки к этой благородной цели он намерен имплантировать твой
tapetum lucidum в какую-то другую мутацию, которую создаст.
Tapetum для трансплантации должен быть взят от живого донора.
Геральт осторожно пошевелил пальцами и ладонью.
— Ортолан маг этичный и милосердный, после удаления глазных яблок он в своей неисчерпаемой доброте намерен сохранить тебе жизнь. Он полагает, что лучше быть слепым, чем мертвым, кроме того, он содрогается при мысли о боли, которую он причинит твоей любовнице, Йеннифэр из Венгерберга, к которой имеет большую и странную в его случае привязанность. К тому же Ортолан уже близок к созданию регенеративной магической формулы. Через несколько лет ты сможешь обратиться к нему, и он восстановит твои глаза. Ты обрадовался? Нет? И это правильно. Что? Ты хочешь что-то мне сказать? Говори, я слушаю.
Геральт притворился, что он с трудом шевелит губами. Собственно, ему не нужно было притворяться, что с трудом. Дегерлунд встал со стула и наклонился над ним.
— Ничего не понимаю, — поморщился он. — В конце концов меня мало волнует, что ты хочешь сказать. А вот я хочу тебе еще кое-что сказать. Знай, что среди моих многочисленных талантов есть также ясновидение. Я вижу совершенно ясно, что, когда Ортолан вернет тебе, ослепленному, свободу, тебя будут ждать Буэ и Банг. И ты попадешь на этот раз уже в мою лабораторию и на этот раз навсегда. Я буду тебя вивисекционировать. В основном для развлечения, но то, что у тебя там внутри, меня тоже немного интересует. И напоследок я, говоря языком мясников, закончу разделкой туши. Твои останки я буду посылать по кусочку в Риссберг как предупреждение, пусть посмотрят, что ждет моих врагов.
Геральт собрал все свои силы. Их было не так много.
— Что же касается самой Йеннифэр, — чародей склонился еще ниже, ведьмак почувствовал его мятное дыхание, — то меня, в отличие от Ортолана, мысль о причинении ей страданий радует неизмеримо. Поэтому отрежу тот кусок, который она в тебе больше всего ценила, и отошлю его ей в Венгерб…
Геральт сложил пальцы в Знак и прикоснулся к лицу чародея. Сорель Дегерлунд захлебнулся, опал на стул. Он захрипел. Глаза закатились куда-то внутрь черепа, голова обвисла на плечо. Цепочка медальона выскользнула из ослабевших пальцев.
Геральт вскочил — скорее, попытался вскочить, единственное, что ему удалось, это упасть со стула на пол, головой как раз между сапогами Дегерлунда. Перед его носом лежал выпущенный чародеем медальон. На золотом овале голубой эмалевый дельфин