— Вы из налоговой?
Я одарил ее открытой улыбкой:
— Нет, боже упаси, нет!.. Из полиции. — Я вытащил свое удостоверение.
— Господи! Что случилось? Только не говорите мне, что что-то произошло!
— Нет, не беспокойтесь. Я здесь провожу расследование, касающееся Торпинелли…
— Ах так… Торпинелли… Вы меня успокоили. Отвратительные люди… Особенно сын… Пора бы уже полиции поинтересоваться его делами… Они торгуют сексуальными услугами, будто это конфеты. Какой стыд!
— Ваш муж сталкивается с ними?
— Выпьете чая? «Эрл Грей»…
— С удовольствием…
Мы перешли в гостиную. Мохнатая сосиска тявкнула и запрыгнула ко мне на колени.
— Майор! И тебе не стыдно?
— Оставьте. Собаки меня не беспокоят. А эта… такая славная… Вы уже сталкивались с Торпинелли?
— С Торпинелли? Нет, никогда в жизни. Знаете, не стоит валить все в одну кучу. Между подобными людьми и нами огромная дистанция…
Ее высокомерный вид и манера разделять людей по качеству сильно раздражали меня, но я постарался, чтобы голос не выдал моих чувств.
— Однако ваш супруг, кажется, провел крупные транзакции на один из счетов Торпинелли…
Ее рука дрогнула, и чашка звякнула о фаянсовое блюдце.
— Что… что вы такое говорите?
— Вы занимаетесь банковскими счетами?
— Нет… Нет, за нашими счетами следит муж. Они у нас есть в разных местах. Во Франции, Швейцарии, на островах… Я… ничего в этом не понимаю и доверяю ему, это его работа…
— В течение полугода на счет Торпинелли было переведено больше пяти миллионов евро.
Натянутая кожа на ее щеках нервно задергалась. Мелкая дрожь в пальцах вынудила ее поставить чашку на стол.
— Но… По какой причине? О чем идет речь?
— Именно это я и хотел бы узнать. — Я взял ее за руку. — Вы доверяете мне, мадам?
— Я… я вас не знаю… Но… я хочу понять…
— Как ваш супруг вел себя в последнее время? Вы ничего не заметили? Чего-то, что выходило бы за рамки обычного?
Она поднялась и сделала несколько неуверенных шагов:
— Н-н-нет… не знаю…
— Подумайте…
— Знаете, он нечасто бывает дома… Надо сказать… в последнее время мы много ссорились… Вечерами он работает у себя в кабинете… Запирается там, ложится только среди ночи… Мне кажется, комиссар, будто я живу с призраком… Призраком, который приходит и уходит, когда ему заблагорассудится… Он слишком боится состариться, сделаться пленником этого огромного дома…
Я тоже встал:
— Где ваш супруг хранит свои карточки владельца банковских счетов?
— Я… думаю, у себя в кабинете…
— Могу я взглянуть?
— Я… я не знаю, это ведь конфиденциально…
— Не забывайте, что я из полиции… Я просто хочу восстановить истину.
— Пойдемте…