Но они не обратились в полицию, а сразу дали знать всему профсоюзу – зло вернулось, будьте бдительны! Тем более что вся земля вокруг пентаграммы вновь была изрыта конскими копытами. И никому не хотелось оказаться в подозреваемых.
– Но лично я, сеньор, не верю, что такое могли сделать кони. Мы не любим запах палёного мяса.
Мистер Ренар кинул на меня выразительный взгляд, говорящий о том, что вот эти слова мне бы следовало хорошенько запомнить. В самом деле, если бы кто-то решил подставить профсоюз кебменов в любом, самом ужасном преступлении, то по факту ему бы хватило для этого обычной палки с приколоченной к ней подковой. Вот тебе и конский след!
Пользуясь тем, что возница на минуточку ушёл в воспоминания, я тихо спросил:
– Сэр, вы никогда не рассказывали мне, что были в Испании.
– Наверное, потому что я там не был.
– Но… получается, вы ему соврали?!
– Майкл, бесцельное враньё недостойно джентльмена, – наставительно погрозил пальцем мой учитель. – И потом, где я соврал? Сказал, что сто лет не был в Кастилии, так я там и не был. Сказал, что начинаю забывать вкус риохи? Да, увы, это испанское вино не часто встретишь в лондонских пабах. Что в Мадриде есть площади и фонтаны? Так где их нет? Ну а уж знать хотя бы с десяток песен народов мира просто обязан любой образованный человек! Или «близкий к природе», без разницы.
Пресвятой же электрод Аквинский! Мне захотелось выругаться на самого себя, но это было бы возмутительным нарушением традиций истинного англичанина. Никогда ни в чём не признавайся, особенно в собственной глупости. Пришлось задрать нос и молчать.
Мы вышли вблизи неизвестного мне собора, честно расплатившись с испанцем. Оттуда взяли другой кеб до вокзала. Разумеется, ни на какой поезд мы садиться не собирались. Просто вышли через арку на другую сторону улицы и ловили третьего извозчика уже там.
Как вы наверняка догадались, за эту ночь мы сменили шестнадцать кебов, колеся по всему городу из конца в конец. И в каждом мой учитель успешно успевал начать трёп на любую тему, незаметно выводя собеседника на разговор о жутком убийстве. Все говорили одно и то же, кони тут ни при чём…
Я ничего не записывал, но всё запоминал. Благо юношеская память всегда цепкая и ясная.
Вернулись мы практически под утро, усталые и вымотанные так, словно сами возили на своём горбу пассажиров по ночному Лондону. Домой нас доставил Фрэнсис, оказывается, его кеб незаметно сопровождал нас всю дорогу, поскольку мало ли что…
– Ты того, Лисицын, завтра уж мальчонку не мотай, дай выспаться, – на прощанье потребовал (а не попросил!) рыжий жеребец. – Ежели что, шумни, я всегда рядом буду.