— Просто шутка. Как иначе Шеба может оказаться в центре внимания, когда вокруг столько хорошеньких девушек вроде тебя? Она же профессионал. Она умеет организовать шоу.
— Не думаю, что она шутит.
Шеба качается на волнах вместе с Бетти, Айком и Чэдом. Прилив силен, и нас быстро сносит. Мы уже за три дома от бабушкиного. Шеба машет нам с Молли рукой и кричит:
— Эй, подружка, держись подальше от моего жениха! Знаю я тебя!
Чэд тоже машет рукой и кричит:
— А ты, сукин сын, держись подальше от моей жены! Знаю я тебя!
На лице у него улыбка, и кажется, что он совершенно спокоен и абсолютно уверен в себе. Не наступил еще тот день, когда парень вроде Лео Кинга уведет что-нибудь у такого парня, как он, Чэд Ратлидж, — вот что говорит его улыбка. Я смотрю на Молли и на ее лице нахожу подтверждение своим догадкам — оно невозмутимое, почти довольное. Если Молли и грустит, то совсем чуть-чуть, и решимость вернуться в благополучную, защищенную жизнь, для которой она рождена, гораздо сильнее. Мы утратили непринужденность, с которой общались, когда только-только прилетели в Сан-Франциско. Там солнце садилось в незнакомый океан, и Чарлстон с разнообразными обязательствами, что связывали нас по рукам и ногам, остался далеко, и можно было говорить слова, которые мы никогда не сказали бы друг другу в своей чарлстонской жизни к югу от Брод-стрит. Теперь мы испытываем неловкость в обществе друг друга. Черная звезда разделила нас. Слова улетучились. Молли плывет к берегу и заходит в дом.
Потом она зовет нас, и мы выбираемся из воды, молча возвращаемся в дом. Все выкладывают на буфет съестное — кто что прихватил. Это простая еда, самая подходящая для летнего дня. Найлз принес капустный салат, картофельный салат, тушеные бобы, Айк — барбекю из свинины и ребрышки. Молли вынимает бабушкин сервиз из тончайшего фарфора, лучшее столовое серебро и накрывает на стол, несмотря на все наши протесты — мы предлагаем обойтись бумажными тарелками и пластмассовыми вилками.
— При мне никаких бумажных тарелок, я этого не потерплю, — заявляет Молли решительно, не теряя тона любезной хозяйки. — Лучше сразу убейте меня.
За столом начинается обмен новостями: как дети жили без родителей и как дедушки с бабушками успели за это время избаловать, окончательно и безнадежно испортить послушных, дисциплинированных и прекрасно воспитанных отпрысков моих друзей.
— Отец поехал с детьми в наш дом на острове Эдисто, и они на целую неделю уплыли рыбачить. За всю неделю ни разу не чистили зубы, — возмущается Фрейзер. — Не меняли одежду. Не мылись. Отец умудрился превратить их в настоящих дикарей, пока мы искали Тревора.