Утром в понедельник компания «Электричество и газ Южной Каролины» одерживает героическую победу — восстанавливает энергоснабжение в городе. Телефонную связь восстановили на удивление быстро благодаря тому, что большинство телефонных кабелей проложено под землей. Закончив писать материал для газеты, иду проверить, как работают бригады, нанятые для приведения в порядок дома матери и домов друзей. К дому матери подъезжаю как раз в тот момент, когда матрас и кровать, на которых были зачаты мы с братом, отправляются в мусорный контейнер. Особнякам Ратлиджей на Ист-Бэй-стрит повезло — перемазанные с головы до ног рабочие многое успели сделать. Когда же подхожу к дому Найлза и Фрейзер, в нос ударяет запах, тошнотворнее которого я не встречал даже в эти дни. Представляюсь бригадиру строителей. Тот, не вылезая из своего фургона, приглашает меня сесть рядом. Слава богу, в машине работает кондиционер.
— Как идут дела, мистер Шеппертон? — спрашиваю я.
— Хуже некуда. Я отправил своих людей по домам.
— Почему?
— А как прикажете работать в такой вонище? Двоим стало плохо, блевали без конца.
— Откуда этот запах?
— Не знаю. Дома здесь набиты всякой всячиной, как банка с сосисками. Попробуй разберись. Однако похоже, что воняет из сарая на заднем дворе Найлза. А у соседа как раз пропала собака, колли. Только в сарай нам не попасть — Найлз запер его на замок.
— Сломайте дверь и посмотрите, что там.
— Хотелось бы получить разрешение от Найлза или от его жены. На худой конец от миссис Молли, если она в городе.
— Она вернется не раньше среды. Разве недостаточно моего разрешения?
— Нет, сэр, недостаточно. А пока не вытащим из сарая это животное, работать нет никакой возможности. Может, там енот сдох или еще кто.
— Воняет так, будто целый кит.
— Попросите Найлза позвонить мне.
Подходя к своему дому на Трэдд-стрит, отмечаю, что на Чёрч-стрит возвращается цивилизация: для племени подрядчиков и субподрядчиков начинается долгий и плодотворный период реставрации и строительства. Изнутри каждого дома доносится шум, который свидетельствует о бурной деятельности, связанной с ремонтом всех видов. Маляры и кровельщики смотрят с лесов, как я прохожу под ними. Чарлстон в трудные времена всегда отличался дружелюбием, и теперь, после катастрофы, сердечность чарлстонцев проявляется во всем. Люди машут друг другу, говорят слова приветствия, не делая различий между подмастерьем плотника и потомком того, чья подпись стоит под Декларацией о независимости. Самое время освежить мою любовь к родному городу, что я и делаю с радостью сейчас, когда Чарлстон начинает возрождаться. Придя домой, я пытаюсь дозвониться в кабинет Айка Джефферсона, а это задача не из легких. В течение двух часов он не отвечает на мое сообщение и когда наконец звонит мне, голос у него усталый и безжизненный.