На тех частях палубы, что хорошо просматривались с воздуха, стояла агротехника, сенокосилки, комбайны, трактора, мешки с удобрениями и прочие безобидные грузы, обозначенные в судовых документах. В трюмах же находились бомбардировщики Ил-28 и истребители МиГ-21 в разобранном виде. Так же отправляли ФКР — фронтальные ракеты, где сама ракета представляла собой уменьшенную версию беспилотного МиГ-15.
Кроме того, надо было погрузить катера береговой охраны «Комар», вооруженные ракетами, тактические ракетные установки «Луна», ракеты береговой охраны «Сопка», зенитные комплексы ПВО «Десна» и другое.
На одном корабле, «Индигирке», который прибыл в кубинский порт Мариэль 4 октября, перевозились боеголовки кР-12, ядерные боеголовки к установке «Луна», атомные бомбы к Ил-28, фронтальные крылатые ракеты и 200 солдат морской пехоты. Одна лишь «Индигирка» могла взорвать пол-Америки! Командиры судов имели инструкцию не допустить захвата судов противником и в случае крайней необходимости суда затопить.
Ни радио, ни телефон, ни даже пишущие машинки организаторами операции не использовались. Рукописные тексты в пакетах, прошитых и залитых сургучом с печатью, вручались командиру корабля из рук в руки фельдъегерями.
Дезориентация и секретность операции были организованы великолепно! Это видно хотя бы из следующего факта. Завербованный ЦРУ полковник ГРУ Генштаба СССР Олег Пеньковский благодаря родству с маршалом Баренцевым был вхож в дома высших военных и, конечно же, часто бывал в своем Управлении разведки, где пользовался покровительством начальника ГРУ М.А. Серова.
Напомним, что Серов был заместителем Берии, а во главе ГРУ оказался благодаря довоенной дружбе домами с Хрущевым. После расстрела Пеньковского в мае 1963 года Серов был отправлен в Среднюю Азию руководить обыкновенным военным училищем. Итак, Олег Пеньковский, арестованный в день объявления Кеннеди морской блокады — 22 октября 1962 г., так ничего и не узнал об операции, хотя и сообщал в США бесценные секретные сведения о ракетном и другом вооружении, однако то, что он сообщил ЦРУ про «Анадырь», лишь дезориентировало Америку.
Как признавался позднее Роберт Макнамара (см. Д. Язов «Карибский кризис», с. 58), «мы так и не узнали во время Карибского кризиса, что имели дело с ядреным вооружением в таком количестве и ассортименте: от тактических до стратегических ракет. Мы понимали, что на Кубе — советские баллистические ракеты, но особых подробностей по ним не имели, так же как и не знали, сколько советских военных на Кубе. Мы не знали, какие ракеты уже приведены в боеготовность. Когда документы со временем рассекретили, для нас это было шоком».