— Чего бы хотели прекрасные дамы?
Фиона, Тесс и Милли жеманно улыбались, пока не догадались, что Картер обращается к Дафне. И тотчас истерически захихикали.
— Фиона, над твоей матерью издеваются! — прошептала Тесс.
— Тсс! — прошипела Фиона. — Она улыбается впервые за десять лет. Не мешайте ей.
Дафна из кожи вон лезла, стараясь не показать, что она польщена вниманием со стороны Картера, но остальных не так-то легко было провести. Румянец появился на ее щеках, чего не было с пятидесятых годов.
— А что вы посоветуете? — спросила она, пробежав глазами огромное меню. Надевать очки она не захотела.
Картер погладил подбородок и посмотрел на Дафну оценивающим взглядом:
— По-моему, вы женщина с утонченным вкусом. Могу я предложить вам палтус с овощами?
— Звучит заманчиво.
— Наверное, это замороженный горошек и морковка, — сказал Тим Грэму.
Тесс посмотрела на него:
— Ты не прав. У Картера договор с фермером в Кенте. Тот доставляет овощи дважды в неделю. Если они и заморожены, то это потому, что выпал снег.
Тим принял упрек. Он не доверял ценам в этом заведении. Даже если учитывать значительное повышение расценок в вечернее время, здесь все равно на удивление дешево. Он попробовал найти что-нибудь еще, к чему можно было придраться. Все, что угодно, лишь бы только отвлечься от мысли о том, что скоро он станет отцом шестерых детей.
— Шестеро детей? Шестеро?
«Уж не произошло ли у мужа какого-то отклонения в психике?» — подумала Милли.
Он не шевелился и не моргал. Просто стоял посреди комнаты и без конца повторял:
— Шестеро детей?
— Я была удивлена не меньше, чем ты, — сказала Милли.
Она надеялась, что поступает правильно, разговаривая с ним. Должно ведь быть какое-то руководство для подобных душевных расстройств, как, например, совет не будить лунатика. Ей не хотелось, чтобы он терял голову, во всяком случае, не сейчас, когда дети в соседней комнате смотрят сериал «Симпсоны». Происходящее казалось ей заимствованным из бульварной газетенки.
— Шестеро? — еще раз повторил Тим.
— Да прекрати ты, ради бога, талдычить одно и то же! — крикнула вышедшая из себя Милли, которую больше не тревожило его душевное состояние. — У меня тоже будет шестеро, и все заботы лягут на мои плечи. Ты все равно будешь уходить каждое утро в офис на девять-десять часов, и никаких хлопот с детьми.
— Помолчи, я должен подумать.
Милли ущипнула его за руку, притом не очень игриво.
— Тогда хорошенько подумай, в ближайшие полгода у тебя будет для этого не очень много времени.
«Не хочу их, — хотелось сказать Тиму. — Совсем не хочу. Хочу исчезнуть отсюда, поездить по миру и вернуться, когда все дети встанут на ноги. Мне нужна такая семейная жизнь, когда один ребенок по вечерам играет на фортепьяно, другой вышивает малиновку, сидящую на бревнышке, а третий восторженно переводит латинскую поэзию. Последний же сидит возле меня и просто молчит, льнет ко мне, любит меня. Разве я многого хочу?»