Он быстро напечатал и, не перечитав, отослал ответ. И лишь потом здравый смысл подсказал ему, что это была плохая затея.
Дорогая Кристина!
То, что начиналось просьбой о помощи, обернулось скверной игрой. Как ты могла так со мной поступить? Ты уже прислала мне шесть писем, но ни в одном из них не упомянула, что у тебя есть ребенок. По-твоему, это неважно?
Если ты когда-нибудь любила меня, тогда ты должна сообщить мне, что случилось. Пожалуйста. Я не могу разговаривать с тобой. Пока. Пожалуйста, не спрашивай меня, почему.
Грэм
Затем он откинулся на стуле и стал думать о том, как же выглядит его двадцатилетний ребенок.
Макс приободрился, увидев Арчи, Рава и кое-кого еще из новых друзей. Он оставил Тесс и пошел поговорить с ними. Лара исчезла, как только увидела свою подружку Рути.
— Ну вот мы и снова встретились, — мягко произнес знакомый голос.
На этот раз Тесс не пришлось оборачиваться, чтобы удостовериться, что это Джерри.
— Тебе нравится рисковать? — спросила она. — Вон там Хитер стоит.
Джерри пожал плечами:
— Если только ты не собралась завалить меня на пол и соблазнить у нее на глазах с применением восточных позиций, которые, как говорят, изучает йога, тогда я не уверен, что стоит опасаться. Ага! Вот и он! Румянец!
Тесс чертыхнулась про себя и сказала:
— Будем считать, что я этого не слышала. Ничего, поговорю лучше с Бесподобным священником, он прямо за твоей спиной.
Она увидела, как Джон наливает красное вино в огромную чашу для пунша.
— Разве викарий должен этим заниматься? — спросила она, тотчас позабыв о том, что только что решила не разговаривать больше с Джерри.
— Я не самый знающий теолог, но всегда считал, что христианство имеет преимущество над другими религиями из-за своей любви к хорошему препровождению времени. Знаешь, в Новом Завете больше ссылок на вино, чем на страдания.
Тесс наконец улыбнулась:
— Так вот почему ты здесь. Ради пунша? Или это Хитер притащила тебя?
— Ты задаешь слишком много вопросов, — живо откликнулся Джерри. — Это я привел Хитер, а не наоборот. Мне нравятся классические танцы. Все делают одни и те же движения. Как только их выучишь, доказывать больше нечего. И приятно сознавать, что можно подойти к любому человеку в любом месте, где танцуют классические танцы, и просто составить ему компанию. Это международный язык, и гораздо более полезный, чем изучение эсперанто.
— Что мне не нравится в мюзиклах, — сказала Тесс, — так это то, что приходится верить, что все знают слова и движения.
— Ну, это то же самое, что быть участником настоящего живого мюзикла. Вот увидишь.