— Контактные линзы.
— Я думал, тебе в них неловко.
Милли улыбнулась:
— Привыкаю. А ты так и не сказал, почему так рано вернулся.
«Запросто могу догадаться».
— Можно войти? — умоляюще произнес он. — На улице холодно.
Милли обдумала то, что он сказал, а потом раскрыла дверь.
— Я ушел от нее, — объявил он.
Милли села и, глядя на него, стала ждать, что он скажет еще.
— Все?
Тим смешался:
— Я ушел от нее навсегда. И ничего не было. Я говорил тебе, что ничего не будет, ничего и не было. Я остался верным тебе.
Милли медленно зааплодировала:
— Этого ты ждал? Похвалы? Поздравлений?
Тим неловко сглотнул:
— Просто я хочу, чтобы ты приняла меня назад. Я все сделаю. Все. Я совершил ужасную ошибку. Мне не хватало тебя. Я скучал по детям. По нашей жизни.
— А эта женщина в дешевой блузке, с ней что?
— Очевидно, она уедет из страны.
«Я еще раз ее прогнал, — подумал он. — Незавершенное дело так и остается незавершенным».
— И почему же ты ушел от нее?
Милли жаждала мщения. Тиму даже захотелось снова оказаться в Музее народных промыслов; легче перенести осуждение незнакомых людей, чем выдержать этот разбор полетов.
— Я никогда не собирался бросать тебя, — начал он и поднял руку, едва Милли собралась что-то возразить, — но я предал тебя и заслужил наказание, поэтому согласен с тем, что ты говоришь. А что касается того, зачем я сделал это… Мне нравится моя жизнь, но она несовершенна.
— Вот как? — сухо заметила Милли. — Моя тоже.
— Знаю, знаю. Она у всех несовершенна. Но иногда невозможно не задуматься, а может, идеал где-то есть, но ты упускаешь его.
— И ты решил, что с Элисон у тебя сложится идеальная жизнь? — спросила Милли.
— Знаю, это звучит глупо… Но неужели тебе иногда не хочется пофантазировать о том, — продолжал Тим, — что где-то рядом с твоей жизнью, параллельно ей, идет другая, лучше этой?
Милли закрыла глаза. «Ну конечно, мне это известно, глупец, но ведь никогда не узнаешь, чем обернется фантазия, а я и узнавать не хочу, так безопаснее», — думала она.
Молчание жены воодушевило Тима. В любом случае, это лучше, чем издевка.
— Мы были всего лишь подростками. Она была моей первой любовью, единственной любовью до тебя.
Он посмотрел на Милли, которая по-прежнему сидела с закрытыми глазами.
— Поэтому у меня никогда не было опыта отношений, которые во что-то выливаются, а потом становятся пресными, когда весь газ выйдет. Просто мне казалось, что мы с Элисон никогда не наскучим друг другу, пока она не ушла.
Милли все поняла.
— И тогда ты женился и познал отношения, которые стали пресными, когда вышел газ?
Вид у Тима был виноватый.