Фиона с трудом подбирала слова, потому что разговор явно пошел не в то русло.
— А как бы тебе понравилось, если бы твой отец, давным-давно женатый на твоей матери, вдруг начал звонить посреди ночи другим женщинам?
Вальбурга терпеливо ждала, когда закончится длинное, сложное предложение. Фиона откинулась на стуле, ожидая рассуждений, которые надеялась понять хотя бы наполовину. Она была в отчаянии, и ее устроил бы любой ответ, даже глупый.
На лице Вальбурга появилось выражение крайнего ужаса.
— Нет, нет, нет! — закричала она.
Фиона вскочила:
— Что это с тобой?
— Это не я! Я не такая!
— Какая «не такая»? О чем ты?
— Я не звоню мистеру Грэму ночью. У меня нет лишних денег на карту для мобильного телефона. Это невозможно! Я хорошая девушка!
— Да что ты, Вальбурга! — воскликнула Фиона. — Я не имела в виду тебя! Я тебя не обвиняю! Я знаю, что ты хорошая девушка.
Но Вальбурга заговорила по-немецки и не слушала ее. Немного успокоившись, она обратилась к Фионе:
— Вы нехороший человек! Вы говорите про меня плохие вещи. Я расскажу в агентстве, что вы жестоки и несправедливы ко мне! У вас старый и безобразный муж! У меня красивые английские поклонники. Мне не нужен мистер Грэм! Я иду в агентство. Я найду хорошую семью с хорошей хозяйкой. И буду настаивать на том, чтобы и мама мамы была хорошая!
И она побежала наверх собираться.
Фиона порылась в шкафу и нашла припрятанное Дафной бомбейское красное. Налив себе большой бокал, она подумала: «Все прошло хорошо».
Примерно час спустя из парка вернулся Грэм с детьми.
— Фай! Там стоит такси, — сказал он и тут увидел Вальбургу, которая тащила вниз свой чемодан.
— Что случилось? — спросил он. — Ты куда?
— Не трогайте меня! — закричала она. — Ваша жена — очень плохой человек. Я расскажу в агентстве. Сюда больше не пришлют хорошую девушку.
Она протиснулась мимо Грэма, стараясь не касаться его, и вышла.
Грэм направился на кухню, где застал Фиону, которая выпила уже полбутылки вина.
— Что происходит? Чем ты так достала Вальбургу?
Фиона воздела руки:
— Ума не приложу. По-моему, она спятила. Она точно не настоящая немка, ни за что не уступит. У Милли в прошлом году была домработница-немка, так она совершенно не была похожа на Вальбургу.
Грэм чувствовал, что не следует обсуждать это сейчас. Или вообще когда-нибудь. И повел детей наверх, чтобы подготовить их к ежевечернему суматошному ритуалу — купанию.
Фиона крутила вино в бокале. Телефонный звонок не выходил у нее из головы. Даже мысль о том, что агентство не позволит ей больше брать помощницу по хозяйству (что довольно печально), не могла избавить ее от растущего беспокойства. Ей просто необходимо было поговорить с кем-нибудь.