— А у нас есть объявление! — неожиданно воскликнула Фиона.
Все стихли. В первые пять лет их дружбы это обычно означало, что скоро появится еще один ребенок.
— Нет-нет, это не то, о чем вы подумали, — быстро прибавила Фиона. («Чересчур быстро, — подумала Тесс. — О чем это она?»)
— В нашу компанию вливается еще один человек, — продолжала Фиона, — но это вовсе не ребенок.
Ее муж, Грэм, пробормотал, как показалось Тесс, что-то неодобрительное. Фиона недовольно взглянула на него, и он покорно заткнулся.
— Моя мама будет жить с нами.
Неминуемое появление четырех близнецов было бы встречено с меньшим изумлением. И ужасом.
Такого у них еще не бывало. Хотя на всех приходилось уже девять детей, и все, конечно, сталкивались с привычными родительскими проблемами, обычными на Западе, обустройство жизни престарелых родителей пока что терпеливо дожидалось за кулисами.
— Как мило, — неубедительно произнесла Тесс.
Фиона состроила гримасу:
— Да не говори глупости, Тесс! Ничего милого в этом нет. Ты ведь знаешь се.
Тесс ее знала. Она лихорадочно соображала, что бы такое хорошее сказать об этой женщине, но не могла подыскать нужных слов. Вообще не могла ничего припомнить. До сих пор лучшее, что можно было сказать о матери Фионы, это то, что она живет за сотню миль.
— Теперь жди сырости по вечерам! — сказал Грэм Фионе.
Фиона показала ему язык.
— Я уверена, все будет хорошо, — твердо проговорила Тесс.
А поскольку Грэм был женат не на ней, то он с ней и не спорил. Это было правилом. Он принялся яростно разделываться с куском курицы. «Наверное, воображает, будто это его теща», — подумала Тесс, вполне сочувствуя его горю.
— А что, есть причина? — спросила она у Фионы.
— Конечно, есть, — встрял Грэм. — Нас помучить. Старой ведьме мало того, что на каждое Рождество она покупает мне джемпер из синтетики и настаивает на том, чтобы я надевал его, когда иду в люди. Так теперь она собирается провести с нами остаток жизни в наказание за то, что я женился на ее дочери, хотя я не доктор, не дантист и не адвокат.
— А что она имеет против бухгалтеров? — спросил Макс.
— Она убеждена, что я, должно быть, знаю тысячу хитроумных способов, как лишить ее того, что она скопила за свою жизнь.
— Разумное предположение, — согласилась Фиона — А отвечая на твой вопрос, Тесс, скажу — она продала свой дом. Говорит, что не может больше подниматься по лестнице.
— Так купите ей специальное кресло, — предложила Тесс.
— Вот и я то же самое говорил! — вскричал Грэм. — Но она отказалась, считает, что это унизительно! Я объяснил ей, что если бы я нанял ученика, бросившего школу, или нелегального иммигранта, чтобы возить ее вверх-вниз в пожарной люльке, то вот это действительно было бы унизительно. Но кресло? Даже Тору Херд